средства и влияние. Без них не обойтись. И просто счастье, что мастер Льют к данному моменту без ума от «сошедшей», ловит каждое её слово и готов выполнить любую просьбу. Вот он и станет главным проводником её идеи в жизнь.

Ещё очень хорошо, что Льют ненавидит киюри с аскуархами, не считает их за людей. И сделает всё, чтобы их уничтожить как тлетворных, вредных паразитов.

Первыми к Арису явились столярных дел мастера. Трое. Разные по комплекции, росту и возрасту специалисты, зато на «отлично» знающие своё дело. Не прошло и получаса, как они ушли, имея на коре записанные мерки и зарисовки лабораторных столов в виде бюро, с несколькими полками над стеной. Не забыли о стульях, табуретах, шкафах и прочей мебели. Удивило обещание мастеров взяться за работу немедленно. Видимо, к ним уже дошло по инстанции должное распоряжение от старейшин.

Затем следовало заняться вопросами вытяжки и вентиляции, но Гют отыскал и привёл свою протеже, Шайгану. В самом деле, худющая девочка оказалась. Несколько высокая для своего возраста в тринадцать с половиной лет и на личико простая. И хромала она не чуточку, а довольно сильно. Неправильно срослась сломанная в раннем детстве нога. Такой не судьба стать охотницей – не сможет. Да и замуж вряд ли кто возьмет. А вот взгляд горящих чёрных глаз выдавал жёсткий, требовательный характер, решимость, бесстрашие и непримиримость к любой несправедливости. Да и на юношу она посматривала так жестко, что тот непроизвольно ёжился. Видимо, не совсем поверила, что новоявленный алхимик, герой и «сошедший» – в самом деле решил взять себе в помощницы такую вот невзрачную хромоножку.

Пришлось выходить, присаживаться снаружи сарая на скамеечке и начинать серьёзный разговор:

– Мне нужен грамотный, послушный помощник, готовый пунктуально, тщательно выполнять любую заданную работу и вести систематические записи о ходе экспериментов. Поэтому вначале докажи своё умение считать. Итак…

Проверка и небольшая беседа заняли чуть ли не час. Но Шенгаут был немало удивлён познаниями кандидатки. Она не только быстро писала свинцовым стилом по светлой коре, но и легко решала в уме примеры с вычитанием, сложением в пределах ста. Трёхзначными числами уже оперировала в столбик. И самое главное, знала наизусть всю таблицу умножения. По её же словам, подобного не знала половина старейшин. А тот же Гют мог похвастаться только умножением простых чисел на два и уже с большим скрипом – на три.

Хуже дело обстояло с мерами веса, длины и площади. Видимо, подаваемый материал брался из разных учебников, и всё это привело к страшной путанице. Но «сошедший» не унывал: человек, использующий десятичную систему исчисления, запросто перейдет на граммы, метры и гектары. Только и следовало сделать эталонные меры веса и длины, но тут уж ничего не поделаешь, придётся повозиться. Слишком уж точная наука химия, чтобы взвешивать реагенты и вещества «на глазок» и наливать «по краешку». Можно и без глаз остаться, и крайним сделаться.

В любом случае знания этой девочки, да и того же Гюта поражали. Ни школы до сих пор не видел, ни самих занятий с детьми не наблюдал, а знания у них имелись. Когда, спрашивается, занимались и где?

Шайгана на это отвечала, что старейшины занимаются со всеми детьми вне посёлка, подальше от шума, в одной из избушек первого уровня. Обязательно должны приходить дети возрастом от шести до десяти лет. Кто старше – посещает занятия добровольно, по предварительной договорённости с учителями. Но что самое обидное, особо эти знания, а конкретно улучшенные – применять практически негде. И многие лесовики старше тридцатилетнего возраста попросту забывают грамоту за ненадобностью.

Очередной нонсенс? Отнюдь! Для всех местных управленцев, чиновников и военных, начиная с десятника, счёт и умение писать являлись обязательным. Иначе их попросту не выдвигали на эти должности. Ну и мастеровые пользовались грамотой в полной мере. Потому что ни столяры с портными, ни кузнецы с сапожниками не проживут без умения считать, писать и разобраться в чертеже, схеме или выкройке.

Итог разговора виделся Арису в положительном свете:

– Хорошо, считай, что ты принята ученицей в личный штат моей лаборатории!

Ох, стоило видеть тот воистину царский благосклонный взгляд, которым соплюшка наградила зардевшегося от удовольствия Гюта Шумо. Как бы она раньше времени не вознеслась выше собственного носа и не начала помыкать юным, но уже прославленным воином, боевым товарищем и вообще другом. Судя по мимике и взглядам, такое могло случиться. Поэтому пришлось уважаемому работодателю строго добавить:

– Ты обязана всегда беспрекословно выполнять мои распоряжения. А когда меня нет, распоряжения моего заместителя и первого ученика Гюта.

Упомянутый господин Шумо расправил плечи и благодарно посмотрел на своего учителя. А вот девочка еле заметно скривилась, но согласно кивнула без задержки, с полным пониманием момента. Только плотно поджатые губы и чуть прищуренные глаза словно говорили: «Ничего, я быстро докажу именно свою необходимость! И тогда посмотрим, кто кем будет командовать!»

В этом вопросе тоже следовало её сразу приучать к дисциплине, повышая авторитет своего заместителя. Вот к нему и обратился напоследок:

– И не забывай, Гют, нам ещё один грамотный человек нужен в помощники. Не затягивай с подбором.

– Сделаю, профессор! – солидно пообещал малец, особенно тщательно произнося новое для него слово. – Есть три варианта, но вначале хочу поговорить с каждым. Как ты это делал – у меня не получится, но я постараюсь.

Во как вопрос поставил! Тем самым сэкономил своему шефу рабочее время. Надо поощрить: