– А тебе разве не хотелось? – шепотом спрашивает она.
Он поворачивается к ней.
– Нет, я… То есть да, но я думал… ну понимаешь…
– Не понимаю.
Он разглядывает ее ухо, завороженный его совершенством. Любуется идеальными причудливыми изгибами и шелковистой кожей.
– Ну я думал… что ты с Кейном…
Сэди оглядывается на него через плечо.
– Ты думал, что я с Кейном?
– Ну… да. Вроде как.
Она улыбается, и на ее щеках показываются ямочки. Качает головой.
– С такими, как Кейн, лучше не связываться. – Сэди переворачивается на другой бок и смотрит Адаму в глаза. – Сколько мы с тобой знакомы?
– Много.
– Но я тебя толком не знала.
– Ага. – Он улыбается ей. – Ну вот и узнала.
– Я никак не могла понять, что ты за человек. Вечно заходишь в мастерскую, смотришь на товар, как будто собираешься купить. А стоит мне подойти, как ты тут же испаряешься. Словно тень.
Адам смотрит ей в глаза, но ничего не говорит.
– Как-то раз я видела, как ты ездишь, – продолжает Сэди. – Это была какая-то дурацкая уличная гонка. Я получала у Гровера товар и смотрела, как пацаны обо всем договариваются. И тут появился ты. Как не от мира сего. Совершенно не похожий на других. Парни смеялись над тобой, над твоей рваной одеждой и обшарпанным мотоциклом. Ты молча на них смотрел. А потом сел и поехал, да так, как мне прежде не доводилось видеть. Почти всю гонку ты лидировал. Но не выиграл. Помнишь, почему?
– Помню.
– Ты вернулся. Ты вернулся, чтобы помочь тому парню, который упал и сломал руку.
– Надо найти Кейна, – шепчет Адам, чувствуя, как в нем снова пробуждается желание.
Сэди улыбается ему. Прикусывает губу.
– Кейн подождет.
Они находят его там же, где оставили, – за столом в душном вонючем салуне. Кейн сидит в кабинке, уронив голову на сложенные руки. В стоящей перед ним бутылке осталось на треть янтарной жидкости. Изо рта у Кейна на стол свисает ниточка слюны.
Сэди пинает ножку стола. Бутылка, задрожав, с грохотом опрокидывается и катится к краю столешницы. Падает на пол и разбивается вдребезги. Звук громкий, вонь нестерпимая.
Кейн, зашевелившись, что-то невнятно бормочет. С трудом отрывает голову от рук и смотрит на Сэди с Адамом. Глаза у него, как щелочки, рот искривлен в гримасе.
– Ты разбила мою бутылку, – хрипит он, откашливается, сглатывает и отодвигает стол. Откидывается на спинку лавки и мутными глазами смотрит на пришедших.
– Эта дрянь тебя убьет, – замечает Сэди.
Кейн ухмыляется.
– Пусть попробует.
Все трое выходят из освещенного салуна в непроглядную ночь. От холода бьет дрожь. Они молча шагают сквозь клубы пыли к своим палаткам. В воздухе густо пахнет серой.
Кейн то и дело спотыкается. Сэди ничего не говорит.
Адам, прищуриваясь, старается хоть что-то разглядеть в пыли, и часто и редко дышит. От того, что произошло, у него все еще кружится голова. Ее горячие губы на его губах. Она прижимается к нему всем телом. Кажется, будто каждая частичка в нем готова вот-вот взорваться. Адам вспоминает, как нежно ее кожа прикасалась к его коже, как вдруг из темноты выходят трое.
У Адама екает сердце.
