Он вырывается на равнину, взвивая пыль, прокладывает новую дорогу в песке. Перелетает через ров и приземляется с другой стороны. Огибает груду камней и, виляя, мчится к зарослям акации, которые виднеются в колышущейся от ветра траве.
Адам поворачивается, оглядывается, видит волков. Они не отстают. Он прокладывает дорогу сквозь неожиданно вставшие у него на пути заросли высокой травы, выгоревшей под солнцем. Трава ему по пояс, и непонятно, что там, под колесами – ямы ли, кочки. Он едет наугад.
Семь невидимых фигур прокладывают ходы сквозь траву за его спиной. Слышится зловещее шуршание. Волки поднимают головы из травы и снова прячутся, точно гигантские черви.
Адам взлетает на гребень, объезжает деревья и спускается на плоскую песчаную косу. Впереди ничего, кроме песка, солнца и жаркого марева. Воздух густой и влажный, небо заволокло грозовыми тучами. Песок кажется охряным под лиловым, набрякшим, точно синяк, небом.
Адам едет зигзагами, чувствуя, что мотоцикл теряет скорость, замедляет ход.
Вспышка ослепительного света.
Оглушительный раскат грома.
Начинается ливень. Крупные капли с шумом бьют в песок. С неба обрушивается поток воды. Она бодрит Адама, и он едет дальше с новыми силами. Но недолго.
Песок превращается в густую грязь. Комья летят из-под колес и бьют Адама в грудь. Мотоцикл вязнет в липкой жиже. Переднее колесо застревает намертво, причем так неожиданно, что Адам, не успев удивиться, перелетает через руль и шлепается на мокрую землю.
Все происходит в считаные секунды.
Он стоит на четвереньках, таращится на грязь, а с его и без того промокшей насквозь одежды течет вода. Адам поднимает голову, видит «лонгторн»: мотоцикл перевернулся, переднее колесо крутится в воздухе, и с него разлетаются брызги. До «лонгторна» метров двадцать. Адам слышит утробное рычание и застывает с бешено бьющимся сердцем. Оборачивается и видит, что окружен.
Волки снуют туда-сюда. С их пятнистых шкур стекает вода. То один, то другой волк бросается вперед, на Адама, и отступает: так свирепый шторм обрушивается на потрепанный стихией остров. Волнами. Одна, другая. Звери клацают зубами, брызжут слюной. Из пастей у них идет пена. Время теряет смысл. Секунды превращаются в минуты. Минуты в часы.
Он поворачивается к каждому, кто бросается на него. В крови бушует адреналин. Адам по-прежнему стоит на четвереньках. Как собака.
– ПОШЛИ ВОН! – орет он. – ВАЛИТЕ ОТСЮДА!
Он ползает, рычит, швыряется в волков грязью, но она не достигает цели.
– ТВАРИ! СВОЛОЧИ!
Адам лает на волков. Как бешеная собака.
– ГАВ! ГАВ! ГАВ! ГАВ!
Звук раздается неожиданно для самого Адама. Вылетает откуда-то изнутри, из глубокого колодца боли, и срывается на визг.
Волки на мгновение замирают и таращатся на него. Навострив уши, с удивлением разглядывают Адама, как будто видят новую жертву. Потом, стряхнув оцепенение, придвигаются к нему по канавкам в грязи и рычат. Впереди, выгнув спину крадется вожак, осторожно переставляет широкие передние лапы, словно ощупывает почву перед собой.
Адам лезет в задний карман. Грязной мокрой рукой выуживает камень и вынимает из-за пояса рогатку. Его трясет от страха. Он медленно поднимается и садится на пятки, не сводя глаз с волка. Дрожащей рукой вкладывает камешек в седло рогатки и оборачивает конец жгута вокруг правого указательного пальца. В левой держит седло с камнем.
Волк наступает, рыча и скаля зубы.
Адам начинает раскручивать жгут над головой. Зверь замирает даже не в десяти метрах, а на расстоянии небольшого прыжка от него. Адам вспоминает, как Кейн разнес вдребезги бутылку из-под газировки. Сосредотачивает все внимание на маленьком квадрате между глаз волка. Тот становится на дыбы и взвизгивает.
Адам раскручивает жгут быстрее, еще быстрее, еще быстрее… ВЖИК!
Он выпускает камень.
Описав дугу, тот приземляется где-то в стороне. Мимо. Волк мечется, волнуясь, повизгивает и лает. Адам заряжает другой камень.
