Адам стремительно проносится мимо этого хаоса. Сердце глухо бьется в груди. От всей картины происходящего его тошнит. Но он продолжает мчаться вперед.

Сохраняй спокойствие. Держись в седле.

Мир плывет перед глазами в облаке пыли. Адам летит по дороге, не поднимая головы. Ему кажется, будто он один в целом мире. Все, что происходит вокруг, его не касается. Его вообще здесь нет.

Подвеска мотоцикла пружинит под ним, и Адам концентрируется на механике. Сэди постаралась на славу. «Лонгторн» никогда еще не шел так гладко. Как новый. Даже лучше. Тормоза реагируют на малейшее прикосновение, шины упругие, с высоким протектором. Скорости переключаются четко и плавно.

Мотоцикл под ним, как живой. Мыслящее существо, которое дышит, вибрирует, кипит энергией и фыркает, точно породистый скакун из далекого прошлого.

Но дело не только в байке. Адам знает, что ему необходимо максимально сосредоточиться и ухитриться удержаться седле, чтобы справиться со всеми тяготами Гонки.

Он пригибается к горячему корпусу мотоцикла. Привыкает к ритму езды. Дышит в такт с подъемами и спусками дороги. Адам и «лонгторн» – команда. Их объединяет невидимая связь. У них один разум на двоих. У ездока и байка. Они – единое целое. Одни против целого мира.

Отчаяние охватывает Адама.

Что же я за человек, если мой лучший друг – мотоцикл?

Он думает о Сэди, ищет ее глазами в водовороте гонки, но не может найти. Высматривает Ната, но и тот скрылся из виду. Все гонщики выглядят одинаково: в пыли с ног до головы. Нет никакой надежды отыскать Кейна. Кейн. Может, он ему друг?

Вот уж нет! Никогда в жизни!

Нельзя к себе никого подпускать. Фрэнк его предостерегал. Советовал опасаться самых близких.

Именно они ранят больнее всего.

Адам объезжает канаву и с ревом пролетает мимо гонщицы, которую затягивает в зыбучий песок, точно в болото. Она слезла с мотоцикла и уворачивается от проносящихся мимо байкеров, как будто играет в пинбол.

Гонщики мчатся дальше. Низкое солнце – цвета крови.

Каньон изгибается на северо-восток, к Голубым горам, к пустынному высокогорью. До которого еще примерно восемьдесят километров. Пыль окутывает гонщиков, словно туман. Они мчатся вперед, как призраки.

Байкеры выезжают из узкого и тесного каньона в глубокую долину. Высокие фиолетовые горы нависают над ними. Отвесный небрежный контур горной гряды бросает в долину длинную тень. Ездоки рассеиваются и упрямо рвутся вперед, врываясь в лиловые тени и облака пыли, не зная, что ждет их дальше.

Адам взбирается на гребень горы, чтобы оглядеться. Где-то там, внизу, в покрытой грязью долине раскинулась первая полоса препятствий. Адам ждет наверху, пока осядет пыль, в стороне от прочих гонщиков. Он знает, что въезд в долину узкий, как бутылочное горлышко, и там непременно образуется пробка.

Гонку Блэкуотера называют «Гонкой», но это неверно. Фрэнк ему это объяснял. Адам помнит, что в первый день не следует слишком рваться вперед. Будут еще моменты, когда скорость будет важна, даже необходима. Но иногда она опасна.

Надо научиться рассчитывать свои силы.

Не успевает Адам проехать и нескольких метров в гору, как позади него стрекочет цепь мотоцикла и слышится чье-то учащенное дыхание. Адам привстает в седле и быстро оборачивается.

Из мрака появляется гонщик, с головы до ног в пыли, наполовину скрытый туманом.

– ОСТОРОЖНО! – кричит Адам. Шлем приглушает голос.

Призрачная фигура сворачивает в сторону, но слишком резко, и переднее колесо мотоцикла вязнет в песке. Байк дрожит и гневно фыркает мотором, и гонщик, размахивая руками, как ветряная мельница, вылетает из седла. Адам отпрыгивает, но тут мотоцикл гонщика пролетает мимо него и