другом Пауля и теперь стал особенно злым оводом.
Тем не менее, Гурни хотелось выполнить просьбу Джессики, какой бы странной она ему ни казалась, в какую бы ярость ни приводил его иксианский беглец. И вот, чтобы сбить со следа Дункана, Гурни тщательно обдумал, на чем сосредоточить усилия. Он «забыл» несколько самых перспективных следов и сосредоточил все силы на следах сомнительных. Неделями Гурни демонстрировал бурную деятельность, лично проводил десятки допросов. Он рассылал множество шпионов и следователей и вообще проявлял непреклонную решимость.
И все это время он изо всех сил старался
Поэтому, когда беглеца действительно задержали в порту Арракина, Гурни не мог скрыть изумления.
– Боги внизу, его поймали? Он в заключении?
Взволнованный посланец, пробившийся в их штаб-квартиру со свежими новостями, едва сдерживался.
Дункан, казалось, ничуть не удивился.
– Это был вопрос времени, усилий и количества людей. Бронсо Верниус достойный соперник, но он не мог противостоять нашим ресурсам. И вот мы его остановили. Сделали то, чего требовала честь.
– Это… хорошо, Дункан, – только и смог сказать Гурни, но на плечи его словно взвалили камень. Он подвел леди Джессику. Она его просила, и он делал, что мог. Но несмотря на старания Гурни отвлечь внимание от Бронсо, люди Дункана схватили его.
После предыдущего побега Бронсо из камеры меры безопасности еще более ужесточили. Гурни пытался что-нибудь придумать, чтобы выполнить просьбу Джессики. Живот у него сводило. Попробовать освободить знаменитого пленника? До чего он должен дойти по желанию Джессики? Если усилия Гурни станут заметны, начнутся вопросы и может раскрыться участие Джессики.
– Я хочу лично допросить его. Узнаю все, что нам нужно.
Запыхавшийся посланец покачал головой, не скрывая улыбки.
– Допрашивать не нужно. Регент Алия сделала объявление, и уже собираются толпы. Вина Бронсо ясна уже давно, и регент не хочет рисковать тем, что он сбежит. Мы усвоили урок в прошлый раз. Регент говорит, что необходимости в длительном суде нет. Пленника казнят быстро, чтобы мы могли заняться другими необходимыми делами.
Гурни не сумел скрыть недовольную гримасу.
– Какой бы очевидной ни была его вина, закон есть закон. Ты не хуже меня знаешь, что герцог Лето никогда не позволил бы себе обвинять и казнить без должного разбирательства. Так решал свои проблемы Харконнен… это не в обычаях Атрейдесов.
– Обычаи меняются, – сказал гхола; лицо его оставалось непроницаемым. – На все это нужно время, а Алия считает, что времени у нее нет. Она хочет побыстрее избавиться от этого человека.
Посланец казался невероятно довольным.
– Народ знает справедливость Муад'Диба, и все хотят увидеть, как она осуществится.
На центральной площади близ освещенного солнцем храма Алии уже собралась толпа. Люди теснились плечом к плечу, мстительные выкрики и приветствия сливались в единый рев, – и этот гул все усиливался. Кизарату не пришлось стараться настроить людей против Бронсо.
Одетая в черное с золотом платье – и оттого похожая на богиню, – Алия сидела высоко над толпой. Рядом с ней сидела с каменным лицом Джессика; ее настроение Гурни не мог определить. Когда они с Дунканом появились на высокой смотровой площадке, Джессика не выказала никаких чувств, но Гурни стало нехорошо. Он никогда еще не подводил ее. И сейчас не помогут никакие оправдания.
Алия с довольной улыбкой посмотрела на них.
– А, Дункан и Гурни. Благодаря вашим усилиям злодей Бронсо схвачен и признал свои преступления, даже без принуждения! Он как будто гордится сделанным! – Она сплела пальцы и посмотрела на массы. – Не вижу причин затягивать это дело. Мы знаем, чего хотят люди и что необходимо империи. – Алия посмотрела на мать, надеясь на ее одобрение, потом снова на Дункана и Гурни. – Во время казни после церемонии Великого Отказа толпа разорвала Уитмора Бладда на куски. Я бы хотела, чтобы вы это видели.
Никто, казалось, не разделял ее энтузиазма.
Алия сидела, откинувшись на спинку элегантного кресла.
– Но на сегодняшней казни я решила быть фрименом. Стилгар использует свой криснож. Видели его там, внизу?
Гурни видел наиба, одиноко стоящего на платформе; на нем был полный защитный костюм и одежда для пустыни, без каких-либо знаков различия.
Писания Бронсо были столь ядовиты, что любое правительство постаралось бы прижечь рану и продолжить лечение. Но, поскольку Джессика приказала Гурни не допускать пленения Бронсо, что-то, должно быть, еще поставлено здесь на кон.
Гурни смотрел на Джессику, стараясь найти в ее лице хоть какое-то указание, что ему делать. Может, сказать, что Бронсо послужит более эффективным орудием, если раскается и возьмет обратно свои обвинения Муад'Диба? Он сомневался, что Бронсо согласится на это без длительных пыток,
