Бронсо на серебряном подносе принес пряный кофе себе и Джессике, протянул ей дымящуюся чашку. Он долго ждал этой встречи.
– Теперь, когда моей матери не угрожает Баллах IX, я решил пересмотреть свою роль, леди Джессика. Семь лет я точно выполнял просьбу Пауля. Я делал это, потому что он убедил меня в необходимости нападок на репутацию великого человека, моего друга. Я посадил семена, и теперь мы посмотрим, позволит ли плодородная почва времени им взойти.
Он посмотрел на свои руки, потом на Джессику.
– Но теперь Космическая гильдия разгромила мою сеть распространения. Из-за усилий Дункана Айдахо и Гурни Халлека мои друзья вайку арестованы, все экземпляры документов уничтожены. – Голос его дрогнул, и он покачал головой. – Я содрогаюсь при мысли, какой опасности подвергал своих союзников. Своих друзей.
Джессика видела его боль и чувствовала в сердце такую же печаль.
– Когда Пауль поручил тебе это задание, он не предвидел, что спустя столько лет твоя работа все еще будет необходима. А теперь его нет.
– Но кончена ли моя работа? – умоляюще спросил Бронсо. – Продолжать критику, или можно остановиться? Когда можно счесть, что – достаточно? Пауль говорил, что не хочет быть богом или мессией… но как я могу отнять у него
Джессика разрывалась между желанием, чтобы ее сына почитали и любили – хотелось уберечь его память от ущерба – и желанием предотвратить вред, который ждет империю, если память о Пауле останется неизменной.
– Думаешь, я могу ответить на эти вопросы? Ах, Бронсо, попытайся представить, как больно мне, его матери. Я должна защищать его наследие, но и думать об имени Атрейдесов… и о моих внуках. Лето и Ганима теперь наше будущее. – Неожиданно она поняла, о чем он просит. – Тебе нужно мое благословение, чтобы остановиться?
– У меня истощены сердце, ум, душа. Я уже сказал то, что должен был. Думаю, я выполнил задание Пауля. Чем больше регент Алия пытается искоренить мои писания, тем больше правдоподобия придает моим заявлениям. Должен ли я снова и снова повторять одно и то же? Сомнения, посеянные мной, расцветут и без меня. – Он посмотрел на чашку; до сих пор он не сделал ни глотка кофе. – Пожалуйста, скажи «довольно», миледи. Скажи, что я могу отдохнуть и начать новую жизнь с матерью. Выполнил ли я то, о чем просил Пауль?
– Конечно. – Голос ее дрогнул. – Ты сделал все, о чем просил Пауль, и гораздо больше. Ты выстроил плотину на пути распространения джихада и направил историю в другое русло. Насколько успешно, может показать только время. – Она чувствовала нарастающее огромное облегчение. Да, она может освободить его. – Когда вы с Паулем были мальчиками, ты смог надолго уйти от нас. Я предлагаю тебе исчезнуть, создать себе новое будущее. Уходи, оставь Дюну, найди себе место на одной из новых планет, где вы с матерью сможете жить анонимно и в безопасности.
В глазах Бронсо сверкнули слезы.
– Я всегда заботился о том, чтобы суметь уйти в считанные секунды. Мой орнитоптер замаскирован на крыше, а на случай, если путь туда будет отрезан, я установил иксианский скоростной спасательный туннель, который ведет под улицу в целый лабиринт тоннелей, созданный Харконненом. Я научился обеспечивать свою безопасность.
– Всегда иметь возможность бегства – совсем не то же, что быть в безопасности. – Джессика не могла избавиться от тягостного предчувствия. – Я не чувствую себя здесь в безопасности.
Бронсо слегка улыбнулся.
– Это понятно. В конце концов, ты из семьи Атрейдесов, а здесь, в городе, – призраки Харконнена.
Гурни со страхом услышал из коммуникатора приказ к началу операции. Он коснулся своего наушника.
– Докладывают, что Бронсо там наедине с другим возможным заговорщиком. Может, пойдем только мы, Дункан? Вдвоем.
Если пойдут только они с Дунканом, возможно, верность гхолы позволит им спасти Джессику.
Дункан решительно покачал головой.
– Не надо его недооценивать. Левенбрек, перекройте все соседние улицы, окружите здание, охраняйте все возможные выходы. Следите за орнитоптером на крыше, чтобы он не мог уйти.
Орик доложил:
– Наши инженеры перекрыли линии питания и вывели из строя двигатели. Улететь он не сможет.
Улыбающийся левенбрек жестом пригласил пройти за ним на балкон, и оттуда по аппарели, которая осталась прочной и неподвижной, когда по ней быстро зашагали люди, они пересекли улицу.
Все больше приходя в отчаяние, Гурни сказал:
– Давай, я пойду первым, попробую уговорить его сдаться. Бронсо меня помнит. Мне не нравится возможность жертв…
Дункан нахмурился.
– Слишком глупый риск. Нет, пойдем все. Время полумер миновало.
