– Перестарался ты, Бертилов…

Подхватив Владу, все трое вытащили ее из медпункта и, наступая на ноги сидяших, понесли прочь, пока не оказались в темном пустом коридоре. – Продышись, кашляй.

Согнувшись, Влада выкашливала из легких зеленый туман, пока Алекс хлопал ее по спине ладонью.

– Как меня зовут? Как зовут меня?!

– Алекс… хватит… – Влада поморщилась, выпрямляя спину.

Очень странно, но коридор, в который не выходило ни одно окно и где сейчас не было ни одного, даже самого маленького огневика, был освещен странным призрачным светом, будто кто-то тщательно и долго обрисовывал каждый угол, каждый выступ на стене. Гильс выглядел встревоженным и даже растерянным, и только теперь Влада заметила, что у него разбита бровь, а у Егора на плече здоровенная ссадина.

– Смотрите, тут валяется чек с бензозаправки на восемьсот рублей, он выпал у Гильса из кармана, – прошептала Влада, заметив в самом дальнем конце коридора бумажку. – Надо поднять, потому что Тетьзин взбесится, мусор же…

Нечисть, стоявшая вокруг нее, переглядывалась и молчала, пока Алекс не улыбнулся:

– Видит в темноте, и зрение отличное. С боевым крещением, вампирчик! Мы все берем над тобой шефство.

Что означает таинственная фраза «мы все берем над тобой шефство», Влада не особенно представляла, пока не поняла, что оставаться в одиночестве может только тогда, когда заберется подальше в ванную комнату и, постучав в стенку кулаком, как следует попросит мурановских пауков убираться прочь – еще не хватало, чтобы подконтры Мурановых видели ее без одежды.

Тогда черные твари, которые высовывались из стен, нехотя исчезали минут на десять, и можно было принять душ без посторонних любопытных глаз.

Стоило выйти из общаги, как у дверей возникал Бертилов, а где-то поблизости всегда околачивался Гильс. Алекс Муранов звонил ей раз по пять в день, а ведьмобродие каждый вечер доставал по скайпу, задавая вопросы о самочувствии.

А самочувствие менялось, будто Владу швыряло, как на качелях, если качаться во время ураганного ветра. С утра она просыпалась, корчась от голода, и тогда на помощь спешил Бертилов, встречая ее в полупустой столовой с пакетом свежих яблок или апельсинов. Они занимали самый дальний отдельный стол, который уступили им старшекурсники с Вампируса, и аттракцион под названием «Убийца яблок» начинался. Румяные сочные яблоки в пальцах у Влады чернели и съеживались в течение десяти секунд, после чего мимо непременно проходил Федя Горяев, который не позволял выкинуть испорченные продукты и находил им достойное применение. Все это давало лишь небольшое облегчение от голода: все равно, что кровопийце-вампиру предложить капельку крови, когда он хочет несколько литров. Алекс и Жора ничего не говорили ей, но Влада прекрасно понимала, что она не ест уже почти два месяца и только за счет убитых ею яблок и апельсинов долго не продержится. Мало того: кроме заглушенного голода ее доставал солнечный свет, от которого приходилось щуриться, потому что он теперь болезненно резал глаза, а еще иногда накатывали бепричинные приступы ярости, которые появлялись и исчезали так же быстро, как и способность видеть в темноте.

– Теперь будем проводить троллетерапию, больная, – тоном врача-профессора говорил Бертилов. – Мы ведь что хотим кушать? Пирожки хотим. С чем пирожки? С-с-с…

– Но без экзотики, и не зови меня «больная», – просила Влада, потому что жаждать круассанов со скорпионами или супа из шаровых молний было для нее перебором. Только вот просить Бертилова о чем-то попроще означало навлекать на себя новые испытания – тролль делал все с точностью до наоборот.

Влада злилась, но без морока, который Егор подновлял и корректировал каждый день, ей действительно было не обойтись. Морок заставлял ее думать о еде, которую невозможно получить даже в буфете Носферона. Еда отвлекала на себя мысли о жизнях людей, но должна была оставаться для нее миражом, иначе, попав в желудок, вызвала бы аллергию и попросту не была бы принята организмом.

Потом в столовой появлялся Гильс Муранов, который приносил с собой учебники и принимался повторять с Владой прошедшие лекции. За последнюю пару недель Влада скатилась к тройкам: лекции она слушала рассеянно, боясь смотреть в окна атриума, за которыми шумел город, а мысли прыгали где-то далеко от того, что рассказывала Ада Фурьевна или Лина Кимовна. Записывать лекции и строчить рефераты, как раньше, она не могла: рука сводилась судорогой каждый раз, когда пыталась по привычке написать аккуратную буковку «о».

Новость о том, что Влада столкнулась с «проблемой круга», вызвала у нечисти сдержанный взрыв восторга – и даже Алекс Муранов, сама лояльность и благоразумие, не сдержался и сказал, что всегда мечтал увидеть, как кто-нибудь из магов, пусть даже из их отдаленных потомков, не сможет нарисовать кружок.

– Мы делаем не так: просто прерываем букву, она у нас как бы разорванная, – терпеливо объяснял Гильс. – Вот смотри. Это просто!

Вампир, разложив на столе тетради, водил рукой Влады по бумаге.

– Но я уже привыкла в школе писать эту букву! Мне надо теперь постоянно об этом помнить, а когда Ада начинает тараторить, надо успевать и писать