Он был весь в поту. Его тошнило. Бросив части кота на землю, пошел к сараю и вернулся с пластиковым пакетом. Сунул туда останки, собрал клочья шерсти и затянул ручки пакета. Вместе с котом в пакет попало слишком много воздуха, и пакет раздулся, как воздушный шар.

– А что ты делаешь?

Это была Джози. Она вышла за ним на улицу. Он не имел представления, как давно она за ним наблюдала.

– Ничего.

– Что у тебя в пакете?

– Ничего.

– А почему он не пустой?

– Что?

– Если в пакете ничего нет, это будет пустой пакет. А у тебя полный.

– Нет, не полный.

– Нет да.

– Там крыса, которую я подстрелил из воздушного ружья.

– Нет, не крыса. Можно посмотреть?

Джек отстранил ее и зашагал по дорожке со своим раздувшимся пакетом, намереваясь незаметно прошмыгнуть под окном кухни. Сзади раздался всегдашний протестующий визг маленького поросенка. Все расскажу! Но ему было не до того.

Мать была на кухне, и он увидел, как она подняла глаза, когда он торопился мимо, низко опустив пакет и отвернувшись. Вот окно и дверь остались позади. Высокая задняя калитка была на засове, но, кажется, пронесло.

– Джек!

Мать звала его обратно.

Он остановился на всем ходу:

– Что?

– Куда направляешься?

– Да просто так.

Женевьева высунула голову из кухонной двери и улыбнулась ему:

– Погоди, не торопись. У меня есть письмо – отправь, пожалуйста.

Джек ничего не ответил. Женевьева посмотрела на него, затем пристально на вздувшийся пакет.

– Сейчас принесу. Погоди секунду.

Мать исчезла в доме, и Джек воспользовался моментом, чтобы перебросить пакет через высокую калитку. Тот с глухим стуком приземлился на другой стороне.

Женевьева вышла с письмом.

– Ты в порядке, Джек? – спросила она, вручая ему конверт.

– Да, все отлично.

– М-м-м-м-м, – протянула Женевьева.

– Я пошел.

– Ладно, иди.

Джек чуть приоткрыл калитку, чтобы мать не увидела пакет с кошачьими останками. Протиснулся в щель и затворил за собой дверцу. А по ту сторону калитки, глядя на пакет, валявшийся на подъездной дорожке, стояли Тара и миссис Ларвуд.

– Расскажите, что произошло, – попросил Вивиан Андервуд Тару. – Расскажите, что произошло, когда вы вернулись.

Они сидели в его кабинете, в уже привычных креслах у окна. День клонился к вечеру, и рассеянные лучи зимнего солнца, опускавшегося за старыми