оглядок на умерший Уголовный кодекс. И вообще – хорошо бы помнить поучительную историю Дикого Запада и её весомый вклад в становление и развитие американского общества.

Я понимаю – инерция. Ещё вчера все мы были для них жертвами. И тут нате, какой сюрприз!

– Ствол убери, я сказал! Не по вам рамсы!

Пошёл отсчёт.

Игорь молчал, всеобщее напряжение достигло пика.

– Да вы попухли, фраера! Хотите, чтобы мы вернулись на трёх лодках?

– Хоть на десяти! – выкрикнул Игорь тонким от волнения голосом.

– Ну, тля, ща я тебя размажу!

Белобрысый кабан глянул на кобуру, но пока от борта не отцепился. Не речники они, «обушку» и так течение к судну поджимает. Обыкновенные бандюки. Один из братвы, другой урка. Идиоты на реке – как хорошо с такими работать.

Ба-бах!

Старший вскинул помповик, выстрелив так, чтобы заряд прошёл над рубкой. Сука, ещё повредите нам что-нибудь! Бугай на корме наконец-то решил отпустить борт, потянулся к кобуре.

Вот тебе и причина, и повод.

Работай, Исаев!

Нет уж, патроны дорогие, чтобы предупредительные давать. Я быстро перекинул тело, сбросил ноги вниз, одновременно поднимая пистолет. Вынос, вперёд и вверх – вторая рука, прицел – спуск. Как в тире. Весь бой уложился в пару секунд.

Бум! Грех на такой дистанции мазать – первая пуля сочно вошла в лоб уркагана. Бульк! – помповик упал в воду. Его владелец подогнул колени и упал на пульт с пустыми глазницами под отсутствующие приборы, на плексигласовом ветровом стекле появилась яркая кровавая полоса.

Перенос.

Бум! Второй сложился вперёд, выпуская и румпель, и борт «Синильги», секунду крепкие мышцы спины ещё держали тяжёлое тело, после чего белобрысый тяжело упал лицом вниз.

Я двумя прыжками переместился ближе, ещё и пистолет успел спрятать. Вот кабан, весь пайол занял, там ещё и спасжилеты валяются… Примерился сверху и перепрыгнул в лодку с трупами.

– Алексей! – тревожно крикнул дед.

– Игорь, прими конец! – нервно скомандовал я.

Всё же лучше «обушку» привязать. Закинув ружьё на плечо, Потупчик с трудом сглотнул и, стараясь не смотреть на трупы в моторке, присел, хватая линь и пытаясь обвязать им кнехт. Нормально, обойдёмся без блевотины, всё-таки на трупы выжившие уже насмотрелись.

– Отойди-ка, молодой, – прохрипел уже спустившийся с командных высот Фёдорович. – Ничего вы не умеете…

– Игорь, давай связь с базой, доложи женщинам, что у нас всё хорошо, они наверняка слышали выстрелы! И наблюдай за рекой!

Теперь и я присел.

– Алексей, что ты там д-делаешь? – В таких сценах непросто приходится даже людям опытным, пожившим.

– Обыскиваю, Фёдорыч, – серьёзно сказал я. – Обыкновенная мародёрка.

Первым делом снял с убитых обе кобуры, достал револьверы, быстро проверил барабаны – полные. Раций нет. Один бинокль. Курево, почти полная бутылка водки, питьевая вода во фляге, говяжья тушёнка, четыре банки, галеты. Две новенькие армейские плащ-палатки, очень хорошо! Надо сказать, авантюристы они ещё те, в погоню пустились налегке. Откуда шли? Может, из Бора? А вот и патроны.

– Связь провёл, командир, всё нормально, ждут, – доложил подошедший Игорь. Как его ситуация подстегнула… Боевое крещение! Лицо бледное, но сосредоточенное, очень серьёзное, честно старается смотреть только на реку, глаза скачут.

Ещё что прибыло? Патронташ с красными гильзами двенадцатого калибра на поясе. Я всё передал наверх.

– Игорь, держи ещё, тебе подарок. Фёдорыч, револьверные пересчитай.

Грабим дальше, Исаев, святое дело. Две жестяные двадцатилитровые канистры с топливной смесью, одна наполовину пуста. Ремкоплект, спасы. Линь новенький, длинный – сгодится.

– Сорок две штуки!

– Что? – не понял я, продолжая заглядывать во все щели.

– Патронов нагановских, говорю, сорок два, – выдохнул дед и прикрыв лицо рукой, громко шмыгнул носом.

– Вот и разделите. Кобуры сразу надеть.

Проверил носовой отсек, нет ли там пенопласта, его часто кладут для плавучести. Отсек был пуст, одни тряпки и старая сеть.

– Что ж мы натворили, Лёшенька…