стрельбой закончиться. Так что пришлось на поклон ехать… Был такой дед Гасан, слышал? Нет? Ну да. Он и не светился особо. В малюсеньком городишке у какой-то бабки полдома ему с общака снимали… Помер он. Давно уже. А жаль. Мудрый был старик. Сейчас таких уже нет… Короче, Дюш, он мне про бабло обстоятельно все рассказал. Глаза, мать его, открыл. Говорил, типа сами по себе деньги вообще ничего не стоят. Что доллары, что золото или платина – похрен. Просто еще какие-то вещи. Сильный и без них свое возьмет, а слабому и они не помогут. Прикинь?! Но, говорил мне старый Гасан, с помощью лавэ измеряют отношение между людьми. Вот сам посуди. Пришел к тебе, допустим, лошара какой-нибудь московский и предложил за «Тортугу» лям зеленью. Скажешь ты ему, что это много? Нет? А мне почему сказал? А потому, что между нами есть отношения. Вкурил тему? Мне для тебя, Дюха, ничего не жалко. Денег, связей. Скажи только, все для тебя сделаю, последнее отдам. А другие люди лучше баксы в камине сожгут, но тебе не отдадут. Потому что ты им чужой. Никто. Враг. Понял? Спроси у человека бабла отсыпать и сразу вкуришь, кто он тебе, друг или враг.

Шеф взялся за ручку входной двери, к тому времени уже предупредительно распахнутой одним из опричников.

– Езжай, Андрюха. И помни, чего я тебе сказал. Удачи.

Ну я и поехал. Чисто на автопилоте, честно говоря. Голова задачей, как побыстрее предупредить Олега, но чтоб прямо сейчас к нему не заезжать и не звонить, была занята, а не соблюдением ПДД. Как не въехал ни в кого – загадка века. Видно, нужен я еще был Господу на этих двух светах. Сберег. Кое-как до дома добрался.

В усадьбе меня уже ждали. Костян Майер часа три уже, наверное, по дому болтался и коварные вопросы Натахе моей пытался задавать. А она, как хозяйка, гостя и одного бросить не могла, и сидеть на попе ровно – тоже, ждала результатов анализов проб крови из-за Подковы. Так что мое явление народу было воспринято с искренней радостью. Суженой – потому что можно было на законном основании ускакать к себе и сесть на телефон в спокойной остановке, а моим главным инженером – так как на вопросы, которые у него в глазах светились, по ходу, только я ответить мог.

Ну, «мог» – это сильно сказано. Хотелось просто послать гостя куда подальше, взять банку холодненького пивка из холодильника и пару часов тупо втыкать по ящику какую-нибудь передачу ни о чем. Про привидений каких-нибудь, экстрасенсов или НЛО. Благо этакой-то жвачки там теперь полно. И заявись ко мне кто другой, зуб на мясо, так бы и сделал. А тут Костян. С ним так нельзя.

Вообще, немца я сто лет знаю. Он и жил в нашем дворе. На пару лет всего младше. С детства спокойный и рассудительный. И вперед никогда не лезет. Не то чтоб совсем уж ведомый. Вовсе нет. Может и построжиться на людей, наорать. Но… как бы всегда свое место знает. Мы с Коленком, еще когда клуб строили, Костю к себе подтянули. Как оказалось – вовремя. Что-то у него на прежней работе не срасталось. Рамсы пошли с начальником, который, судя по всему, сам со склада товары тырил, крысятничал и очень хотел на кого-нибудь свои грехи списать. Коленок там звездил с неделю. Так бедного воришку застроил, что тот дышать без разрешения боялся. А Майер стал у нас управляющим «Тортуги».

Потом я учиться пошел, и Костян следом. Я в кресло директорское запрыгнул, а немец в Фатерлянд. Ох как я на него тогда обижался. Не звонил, не писал и разговаривал через зубы, если он до меня все-таки умудрялся достучаться. А как он домой вернулся, сразу ко мне прибежал. Каяться. Ну, я и простил. Как раз искал подходящего человека на должность главного инженера, и вернувшийся «блудный попугай» подходил как нельзя лучше. Так с тех пор и тянули. Каждый свое. Я, как паровоз, всю компанию в светлую даль, а за моей спиной, первым вагоном – Костя Майер, главный по технологии и организации производства.

Вот как такого человека за порог было выставить? Да никак. Пришлось усаживаться рядом и выспрашивать, что за проблемы привели обычно скромного и ненавязчивого немца в мою хату.

– Извини, Андрей, что побеспокоил в нерабочее время, – кашлянул в кулак и начал допрос Костя. – Но у меня появился вопрос, который мне покоя не дает. Скажи мне, пожалуйста… что мы собираемся строить?

– Я вроде все популярно на планерке объяснил. – Предчувствуя трудный разговор, пожалел, что таки не достал из холодильника пару банок пива.

– Перестань, – поморщился Майер. – Это узбекам твоя сказочка прошла за милый мой. Мне-то не надо по ушам ездить. Я-то знаю, что в Министерстве обороны своих строителей хватает. И что к возведению военного объекта ни в коем случае граждан другого государства не допустят.

Логично, черт подери. И хорошо, что это именно сейчас и именно многим обязанный мне Костя заметил. А не кто-нибудь другой, умеющий сложить два и два и в самый для меня неподходящий момент готовый побежать в компетентные органы. Так что я как можно более искренне взглянул в блеклые глаза немца и спел ему песню о суровых мужиках в дикой тайге.

– Еще варианты будут? – хихикнул Майер. – Этот тоже не подходит. Мало того что бетонную махину, что бы ты ни делал, вмиг со спутников засекут и отправят глазастых мальчиков на разведку. Это раз. А два: ты кем угодно можешь быть, но в том, что не заботишься о своих людях, ни разу не замечен. Потому и в трудное время мало кто из нашей компании траву зеленее искать убежал.

– А при чем тут…

– Я спецификации жилых блоков и легкосборных ангаров посмотрел. И первое, что в глаза бросилось, – все это для теплого климата. Никакого дополнительного утепления. Ни полистирольных плит, ни тепловых пушек. Андрюх, ну не подходят эти времянки для нашей сибирской тайги! Да и не верю я…

Дотошный. Бетонный заводик, который я велел найти и приобрести, тоже только при плюсовой температуре может работать. У нас на островах и в сезон штормов, как старый Ван говорит, холодно не бывает. Егорка утверждает, что вряд ли ниже пятнадцати градусов температура опустится. Так что