– Лал не внял моим советам и все же притащил на встречу одного из приятелей, – вздохнул дивный, тоном выражая свое отношение к подобной затее. – Реакцию повелителя Анли-Гиссара можете представить…

– Убил? – с опаской поинтересовалась я, понимая, что с паранойей Сотника – станется. Ну а что? Твой враг, твой создатель вдруг тащит в святое для тебя место еще одного гада-фейри! Вывод воспаленного мозга? Это заговор!

– Не убил. Взял за шкирку и закинул в портал, из которого тот появился.

– Это Лаллин-то?!

– Нет… второго. Лала так просто не выкинешь. Без рук останешься.

Я направилась к златовласому фейри, опиравшемуся на стену около входа. В стороне застыл Алишин и сверлил его злым взглядом, напряженно постукивая кисточкой хвоста по полу, изредка выпуская когти, с едва слышным скрежетом царапавшие камень. Мне стало не по себе, а дивный даже внимания не обращал, все так же легкомысленно трепался.

– Ага, вот и наша красотуля. Просто-таки не прошло и года!

– Не ерничайте, – беззлобно откликнулась я и, проходя мимо Алина, коснулась чешуйчатого бока со словами: – Наставник, спасибо за тренировку.

Он лишь кивнул, даже не посмотрев на меня. Вниманием десятника безраздельно владел Князь, которому, судя по едва заметному недовольному прищуру янтарных глаз, оно отнюдь не льстило.

Так что я посчитала нужным ухватить Тая под локоть и вытащить из зала, пока он не поведал общественности в лице хейлара что-нибудь феерическое. Такое, после чего хейлары наверняка пойдут бить аристократическую глумливую морду фейри. А сказать что-то этакое с него станется.

По дороге мы чуть не напоролись на Дарью. Ну как – чуть… Заметив нас метров за тридцать, целительница панически шарахнулась в один из боковых коридоров. Я покосилась на Тайлин. Не дрогнув лицом, он несколько секунд спокойно шел, а потом тихо пробормотал:

– Ну и зачем так нервно реагировать? Мне, между прочим, обидно!

– Успели пообщаться? – догадалась я.

– Успел.

– Тогда понятно, – вздохнула, с иронией глядя на фейри.

– Что понятно?

– Что если стиль поведения вы не поменяли, дроу опережает вас на несколько очков. Хотя… знаю еще кое-что опережающее. И оно у Дашки в безоговорочном фаворе!

– Ну?

– Работа! – торжественно поведала я. – Тай, скажите честно… если бы вы и правда ее так уж хотели… Просто забрали бы, ни у кого не спрашивая. Даже из Анли-Гиссара, поскольку шастаете по нему как хочется.

– В чем-то вы правы, – спокойно признал он.

– Э-э-э… – протянула я, неверяще глядя на собеседника. – То есть влюбленность прошла и теперь все побоку?

– Льета Ирьяна, я любил только однажды, – тихо ответил Тайлин. – И мою любовь убил ваш хвостатый приятель. Чего мне стоит не выпускать тьму этой ненависти из души, не знает никто. А Даша… очень милая девочка. Интересная, желанная. Но и только.

– Не настолько, чтобы за нее бороться?

– Я не так на ней помешан, чтобы принять решение испортить человечке жизнь. Первая искра отчасти отгорела, в основном благодаря тому, что у нас появилось глобальное по своему размаху дело. Я увлечен им, а значит, нет нужды… как бы выразиться… пытаться омолодиться душой за счет нового чувства.

– Значит, Даша была для вас лишь этим? Очередной батарейкой?

– Ирьяна, повторю. Я уже любил. Именно любил. Знаю, каково это, и никогда не перепутаю. И бороться до последней капли крови и вопреки воле девушки я стану, только если загорюсь вновь.

– Мне интересно… а сколько таких бабочек-однодневок было в вашей жизни после той… единственной? – последнее слово я специально выделила голосом, да и от иронии не удержалась.

– Много, Ири. Я фейри. И почему-то хотел жить даже после того, как она ушла.

А я… я почему-то успокоилась. Даже обида за Дашку прошла. И правда… кто я такая, чтобы обвинять Тая за то, что он хотел жить полной жизнью, а не угасать? В конце концов, ничто не происходит просто так. И если бы Тайлин не прожил эти тысячелетия, у города и хейларов было бы гораздо меньше шансов на признание. Он сейчас очень много делает. Искупает ли это ранние поступки? Или дивный просто нашел новую игрушку от скуки? Какая разница! Главное – делает.

На этом разговор закончился, и до нужного места мы дошли в молчании. А там стало не до воспоминаний. Стоило появиться на пороге, как у меня, наверное, выразительно округлились глазки.