– А на чем объяснишь? Карту тебе принести? Это мы мигом…

– Надо вживую показывать.

– В смысле – «вживую»? – недоуменно выгнул бровь Цивильный.

– Да ясно же все, как божий день, Исай! – вклинился в разговор Картуз. – Он с отрядом пойти хочет, в качестве провожатого, а потом наверняка попытается свалить под шумок вместе с нашим контейнером.

Вот уж настоящая заноза в заднице, подумал Костя, со злостью глядя на старика. Пристрелил бы его сразу, еще на входе в Боровой, не стал бы мешкать, и сейчас, возможно, не стоял бы здесь…

– Думаешь? – Запрокинув голову назад, Исай скосил глаза в сторону угрюмого Картуза.

– Уверен! – охотно воскликнул старик.

– Видишь, Картузов уверен, что ты нас кинешь, – произнес Цивильный с такой горечью, словно грядущее предательство Смычка было уже неотвратимо.

– По себе людей не судят, – невозмутимо пожал плечами Костя, нарочно не глядя в сторону «красного» сталкера.

Желваки на лице Картуза заходили ходуном.

– Это ты сейчас о ком? – невинно осведомился Исай.

– О Картузе, о ком же еще?

Старик открыл было рот, намереваясь, видимо, возмутиться, однако мужчина в пальто вскинул руку, призывая «красного» сталкера к молчанию.

– Не знаю, о чем ты, да и не хочу знать, – сказал Исай неожиданно мягко. – У меня с Картузом никаких проблем. А вот с тобой – имеются.

– Я тебя первый раз вижу, – без обиняков заявил Смычок. – Какие у нас могут быть проблемы?

Он резонно решил, что расшаркиваться перед этим выскочкой в пальто бессмысленно.

– Такие, что ты, по непонятной мне причине, присвоил мой контейнер.

– Насколько я могу судить, контейнер изначально институтский, – парировал Костя.

– Ты точно хочешь играть в эту игру? – спросил Исай с хищной улыбкой.

Кто же перед ним, ломал голову Смычок, король или всего лишь очередная пешка, исполнитель чужой воли? Крайне сомнительно, что хозяин лаборатории самолично поперся бы в Зону, а значит, это всего лишь среднее звено, которое в отсутствие шефа охотно гнет пальцы и корчит из себя большую шишку.

Станет ли такой до последнего настаивать на своем? Или же Косте по силам на него надавить?

Хищная улыбка как бы намекала, что нет, но отступать было слишком рано.

– Я не играю ни в какие игры, – покачал головой Смычок. – Я просто хочу выжить. А пока я вам не показал, где контейнер, вы меня не убьете.

– Интересная у тебя позиция, очень интересная, – хмыкнул Исай.

Он отвернулся к окну и вышвырнул в форточку дымящийся бычок, после чего закрыл ее на щеколду и, стряхивая с пальто пепел, сказал:

– Как Вера поживает, кстати?

Смычок напрягся.

– Какая Вера? – спросил он глухим, чужим голосом.

– Ну как какая? – Исай одарил сталкера насмешливым взглядом. – Дочка твоя, конечно. Ты ведь не думал, что мы не в курсе за твою жизнь? Картуз все уже рассказал. И за жену твою, и за дочь…

Костя невольно сжал кулаки. Ну, разумеется, они знают, что у него есть семья. А что он хотел? Чтобы они вокруг него с опахалами носились и задабривали его всячески, чтобы только вернуть свой контейнер?

– Я так понял, мужик ты неглупый, – сказал Цивильный. – Поэтому уже наверняка понял, на что я тебе намекаю. Понял ведь, ну?

Смычок нехотя кивнул.

– Тогда слушай дальше, дружок, – продолжил Исай, перекатываясь с носка на пятку и обратно. – Сейчас ты объяснишь мне и моим людям, где находится украденный тобой контейнер, они отправятся туда, и, если вернутся с ним, мы поговорим еще раз. Получив желаемое, я, возможно, даже позволю тебе вернуться к твоей замечательной семье. Но, если ты нас обманешь… увы. – Он развел руками. – Только лишь твоей смертью мы не обойдемся.

– Если ты хоть пальцем… – начал было Смычок.

– Если я хоть пальцем, то что? – перебил его Цивильный и рассмеялся. «Халаты» на пару мгновений оторвались от беседы и недоуменно посмотрели на Исая. – Черт, ты сейчас ведешь себя как тупорылый герой боевика. Тебя держат в плену, нас тут две дюжины человек, а ты все равно угрожаешь мне расправой. По одному щелчку пальцев тебя сломают пополам в считаные секунды, а ты корчишь из себя терминатора. Ну смешно ведь, ей-богу, смешно!

Возразить Смычку было нечего. Безоружный сталкер, пусть даже хорошо обученный, ничего не поделает с двумя десятками бандитов. Один человек, увы, совершенно бессилен против целого стада.