– Благословенье смертных – много рыбы. Ею норги и живут. Да еще мехом, – назидательно молвила сида, глядя на зажимающего нос горца. – Ничего, принюхаешься.

Маклеод сразу поторопился облегчить душу – отлил на стену сарая и вздохнул спокойнее.

– Уфф… Теперь можно двигать дальше. Куда скажешь.

Пришельцы с берегов Альбы преспокойно, если не считать того, что Кеннет поскользнулся на подгнивших досках настила, дошли до рынка, сделав остановку возле колодца. Кеннет умылся, стирая с лица остатки сонного морока, а Кайлих высматривала что-то, одной лишь сиде ведомое.

– Может, нас заприметил кто лишний? – спросил горец, отдышавшись.

На них, чужаков в ярких маклеодовских пледах, только самый занятый приказчик внимания не обратил. Но у торгашей всегда лишь прибыли на уме, а приставать с расспросами к здоровенному, дикого вида мужику с мечом никто пока не решился.

– Троллей тут многовато, – молвила сида лениво. – Ну, на мой вкус. Но нам с тобой бояться нечего. Пусть здешние мамаши за своих отпрысков беспокоятся.

– Тролли крадут детей?

– Угу. И едят.

Участь человеческих детенышей волновала Неблагую менее всего.

– Так ты троллей высматриваешь?

– Не только.

Со стороны Кайлих была похожа на охотничью собаку: ноздри ее шевелились, глаза щурились, а уши… Кеннет готов был присягнуть, что аккуратные ушки родственницы сместились с положенного места ближе к макушке. Лезть под руку с вопросами горец не рискнул, зато как следует осмотрелся. Что и говорить, Берген – город большой и богатый, а главное, многолюдный. Хоть и не столица уже давно. И сразу видно, стороной обошла эти земли Черная Смерть, век назад опустошившая Британию и Альбу. Не знала Норге злого безлюдья, а богатела и крепчала. Вон какие домищи отгрохали! Одно показалось простодушному хайландеру странным: немцев уж больно много, втрое больше, чем местных. Непорядок.

– Хватит ворон считать, идем-ка, – объявила сида, топнув ногой.

И столь решительно двинулась одной ей известной дорогой, что встречный народ только и мог что расступаться перед чужеземной дамой. Покупка свежей трески, так и просившейся на сковороду, откладывалась, не говоря уж о том, чтобы преклонить колено перед алтарем в церкви Девы Марии. Кайлих только фыркнула, заметив, что благодарить за удачное путешествие через море надо вовсе не Пресвятую Деву, а братца Мананнана.

– Я и так уж сколько времени без причастия, – неожиданно возмутился горец.

Сида, шествующая впереди с горделиво поднятой головой, точно королева, только плечом недовольно дернула.

– Сначала сделаем по-моему, а после топай куда хочешь, только думай, что на исповеди говорить, а о чем молчать. Запомнил?

Не то чтобы Кеннету так уж худо было без духовного окормления, однако его не покидало чувство, что иной возможности выполнить обязанности христианина у него скоро не будет совсем. Ну и рыбы хотелось страшное дело как. В кошеле у Маклеода, кроме неприкосновенных до поры двух золотых крон, водилось немало фартингов и пенни, только и ждавших смены хозяина. А еще по дороге к неведомой сидской цели Кеннет приметил пару смазливых девок – крепких, сисястых, румяных. То что надо! Они восхищенно таращились на горца и, надо полагать, не отказались бы от его компании за кружкой местного пива.

– Даже и не думай в эту сторону, дитя.

– Это еще почему? Я все-таки живой человек, – обиделся Кеннет, с тоской оглядываясь на белокурых цыпочек.

– С твоей удачей влипать в кабацкие драки ты мне запросто все планы порушишь.

И чтобы не обманывался спокойным тоном речи, резко обернулась и обожгла родича до костей нечеловеческой зеленью глаз.

– Хорошо, тетушка Шейла. Все понятно.

– То-то же. А мы уже и пришли в общем-то.

Деревянный домишко не лучше и не хуже остальных, разве что крыльцо чище и дверное кольцо в виде дремлющей кошки вместо простого бронзового бублика. Кайлих требовательно постучала и в ожидании ответа ножкой этак нетерпеливо топнула. Вестимо, оттого, что замаялась терпеть на себе любопытные взгляды бергенцев, решил Кеннет.

– Кто там? – спросили из-за двери.

– Свои, – отвечала сида.

Что правда, то правда. Открыл им муж, которого причислить к роду людскому было крайне затруднительно. Светлые, а точнее, молочно-белые волосы существа струились по плечам волшебным водопадом, тонкие губы кривились в глумливой улыбочке, а в дымчато-голубых глазах тихо мерцал лунный свет. Кеннет вздрогнул и сморгнул. Теперь он видел обычного норга – седая голова, нос клювом и негустая борода. Опять сморгнул – опять нелюдь.

– Со своим мясом пожаловала, – хмыкнул переменчивый хозяин, кивнув на застывшего сына Маклеодов. – Или с подарочком?

– Ни с тем и ни с другим, Альфкель – мой давний должник.