Взвыли петли, солнечная щель прорезала середину ворот, потом разрослась. Заря выплеснулась на суровые, напряженные лица в привратном проходе. На шрамы Горма. На изрытые непогодой щеки Ральфа и Дженнера. На кислую смуру отца Ярви. Заря сверкающим краем коснулась глаз Скары. На шее задвигались жилки, королева сглотнула.

– Оставались бы вы тут, – высказался Рэйт, заранее зная, что она откажется наотрез.

Отказалась.

– Если мы решили сдаться, то я должна непременно присутствовать.

Рэйт покосился на мать Скейр, забившуюся в тень. Что-то громоздкое пряталось под ее балахоном. Служительница переминалась с ноги на ногу, на секунду тускло блеснуло металлом.

– Мы решили кое-что иное, – возразил он.

– Надо, чтобы было похоже на сдачу. Но главное в другом. – Скара ерзнула плечами под весом кольчуги, сощурилась на сиянье рассвета. – Я собираюсь смотреть Яркому Йиллингу в лицо, когда он будет умирать.

Рэйт мог объяснить ей, что никаких важных тайн на лице умирающего не прочесть, пускай он – твой заклятый враг. Лишь страх и боль. Отблеск того страха и боли, который почувствуешь и ты, когда придет твой черед. А черед каждого приходит ох как рано. Но те, кто с этим знаком, не нуждаются в объяснениях, а те, кто нет – должны это выучить сами. Поэтому Рэйт промолчал.

Ворота распахнуты на полную ширь, впереди раскинулся изрытый сапогами, устланный обломками, пронзенный стрелами военный край, холодный и пустой. В траве проблескивали росинки. Вдалеке, едва проглядывая из утренней дымки, заостренные колья отмечали порядки Верховного короля.

Синий Дженнер прочистил глотку:

– А мы точно правильно все решили?

– Как-то поздновато придумывать другой способ, – ответил Рэйт.

– Мы по шею увязли в болоте, – прорычала сквозь зубы мать Скейр, служительница покрутила шеей, внутри хрустнули косточки. – Одна дорога – вперед.

– Все точно и правильно. – Отец Ярви, нисколько не собираясь передумывать, двинулся по привратному проходу. Эльфийский камень звонко отражал стук его посоха. Бодро вперед, в Последнюю дверь – и вся надежда лишь на колдовство эльфов. Другого броска рун не будет – все поставлено на этот окончательный, сумасбродный кон. Богам вестимо, от Рэйта молитв не дождешься, но тут даже он пробежал одну, шевеля беззвучными губами.

– Стой рядом, – шепнул он через плечо.

Глаза Скары устремлены лишь вперед.

– Сама знаю, где мне быть.

На залитом солнцем поле они раздвинулись в стороны, образуя наконечник стрелы. На острие шел отец Ярви с гордо поднятой головой. Рэйт, Дженнер и Ральф взяли влево, Горм, Сориорн и Хуннан – вправо. Все шестеро несли самые большие щиты, какие только удалось найти. Скара с матерью Скейр шагали сзади. Замыкающий Доздувой насадил на шест и нес за ними носовую фигуру – голубя, в знак того, что они идут с миром.

Несмотря на то, что это – несусветно наглая ложь.

Колл стоял на площадке над воротами и хмурился под ветром. Хмурился на десятерых крошечных человечков, ковыляющих по нейтральному полю. Хмурился на нескольких моряков с «Южного ветра» – те рассредоточились по стенам, сжимая в руках талисманы из Строкома. Хмурился на армию Верховного короля, окружившую Мыс Бейла со всех сторон. Она походила на готовые сомкнуться челюсти пожирающего мир волка.

Повсюду рассветный переблеск стали. Знамена витязей плещутся на ветру. Здесь величайшие воины из Ютмарка, Инглефолда и Нижеземья. Самые свирепые из народа шендов. Наиболее жестокие из наемников, стянутых со всех уголоков мира обещаниями грабежей и резни. Вся неисчислимая мощь Верховного короля, собранная праматерью Вексен в одном месте и под единым началом. Величайшая рать со времен войны эльфов против самого Бога. И у нее одна цель – стереть Колла с лица Отче Тверди.

Верно, не его одного, но если затея обернется бедой для отца Ярви, то и судьба его подмастерья будет расписана не слишком яркими красками.

Колл обнаружил, что со всей силы стискивает камни зубцов, и заставил занывшие ладони разжаться. Таким напуганным он не был с тех пор, как… в последний раз был так же напуган. Не так и давно, если вспомнить. Был же и Строком, а перед тем – князь Варослав, а перед ним он карабкался на стену, как раз неподалеку от той, где сейчас стоял.

– Боженьки, – пробормотал он под нос, следя, как десять человечков в ожидании неминуемого остановились на травяном бугорке. – Надо было мне зубрить храбрость.

– А еще лучше, – промурлыкала Скифр, – непопадание в передряги.

Он покосился вниз. Старуха сидела, подобрав ноги, голова прильнула к прохладному эльфийскому камню. Рваный клобук свисал на лицо, оттуда виднелся один рот, слегка скривленный улыбкой.

– Мы взаправду сумеем победить столько народу? – прошептал он, потягивая себя за руки от волнения.