и народные гуляния. Не могу сказать, что мой первый бал безумно порадовал – предвкушаемой мной в девичестве феерии поклонников, комплиментов и легкого флирта не случилось, все танцы я танцевала исключительно с его светлостью, а единственный решившийся на комплимент лорд исчез, и до конца бала я более не видела его. Впрочем, позднее также.

После бала лорд оттон Грэйд провел меня в наши комнаты, извинился и уехал, как мне доложили в компании его императорского величества. Узнав об этом, я решилась навестить ее величество императрицу, которая не присутствовала ни на коронации супруга, ни на торжествах.

К ее величеству меня пропустили беспрепятственно, статс-дама провела в спальню императрицы, и стоило мне войти, как присутствующие фрейлины присели в реверансе, затем торопливо вышли, оставляя нас наедине с леди.

Диана была бледна, руки ее оказались перебинтованными, но императрица тепло и радостно мне улыбнулась и, указав на край собственной постели, попросила:

– Присаживайтесь поближе, леди оттон Грэйд, я очень рада видеть вас.

– Добрый вечер, ваше величество, – произнесла я, не став отказываться и устраиваясь на краешке постели.

Императрица некоторое время рассматривала меня, затем, улыбнувшись, сказала:

– Ариэлла, надеюсь, вы позволите вас так называть?

– Конечно, ваше величество.

– Диана, – поправила она.

Несколько смущенно улыбнулась и задала неожиданный вопрос:

– Что происходит?

Изумленно взглянув на ее величество, я уточнила:

– А вы не знаете?

Нервно расправив складки на одеяле, Диана тихо призналась:

– Все, что мне известно – Тео аннулировал наш развод. – Она подняла на меня полные слез голубые глаза и прошептала: – Он так изменился. Стал мягче, терпимее, задает вопросы и дожидается ответов, не обрывая на полуслове.

Она судорожно вздохнула, сжала ткань пододеяльника, чем свела на нет все старания по разглаживанию ткани, вновь посмотрела на меня и вопросила:

– Весть о разводе прозвучала для вас дико?

Не став отвечать на этот вопрос, я сообщила:

– Император Анногриан отрекся от престола в пользу наследника.

На миг Диана прикрыла глаза и прошептала:

– Так, значит, сказанное вами «ваше величество» не было оговоркой?

– Нет.

Императрица откинулась на подушки и некоторое время лежала молча, отчаянно зажмурив глаза. Новость ее не обрадовала.

– Что с младшим принцем? – спросила Диана.

– Постриг в монастырь.

Тихий смех и вовсе невеселое:

– Там нечего было стричь!

Пауза и следующий вопрос:

– Императора казнили?

– Нет, – подумав, добавила: – Насколько мне известно.

Распахнув ресницы, Диана улыбнулась и прошептала:

– А известно вам, боюсь, крайне мало, – улыбка стала горькой. Затем императрица спросила: – Матушка Иоланта?

Честно призналась:

– Дэсмонд пообещал мне, что она останется жива. Но… есть опасения, что это вовсе не акт милосердия.

Диана судорожно вздохнула.

Затем взглянула на свои руки и прошептала:

– И все же я не понимаю, почему он аннулировал развод, которого так долго добивался.

Несмотря на воспитание, я впервые позволила себе вставить замечание, касающееся личной жизни посторонних мне людей, и произнесла:

– Потому что его величество испытывает к вам чувства, которые отчаянно пытается скрыть даже от самого себя.

Улыбнувшись мне, Диана не стала прятать ту робкую надежду, что поселилась в ее душе. Затем спросила:

– Что вам известно о придворных?