Видит Пресвятой, мне не следовало так отвечать, и все же я ответила:

— Это не жалость, лорд оттон Грэйд, это смятение.

— Я повторю — эмоции по данному поводу излишни! — резко произнес герцог.

— Прошу прощения, — мой голос дрогнул на последнем слове.

Завтрак прошел в молчании. Я послушно съела всю овсянку, лорд оттон Грэйд расправился с собственным блюдом. И лишь когда приступили к чаепитию, герцог счел нужным вернуться к разговору:

— Чем вы намерены заниматься весь день, леди оттон Грэйд?

Да простят меня святые, к этому моменту я успела прийти не в самое благостное расположение духа и потому несколько язвительно ответила:

— О, выбор чрезвычайно широк.

— Озвучьте, — по губам лорда на мгновение скользнула улыбка.

— Мм-м, — я сделала глоток чая, — утром я собираюсь вести себя с достоинством, в обед непременно буду вести себя с достоинством. К вечеру обязательно преисполнюсь желанием вести себя с достоинством, о ночи, к сожалению, даже подумать страшно, но, несомненно, и в сгущающемся сумраке я с достоинством выполню свой долг. Впрочем, дабы вести себя с достоинством весь день, о ночи предпочитаю не размышлять наиболее достойным образом!

Тихий смех был мне ответом.

А затем, отставив чашку с чаем, лорд оттон Грэйд чуть подался вперед и лукаво осведомился:

— Ари, а что вам известно о зачатии и супружеском долге?

— Мне заняться изучением данного вопроса? — прямо спросила я.

— Сожалею, — герцог язвительно улыбнулся, — у меня сегодня напряженный день, а без меня, леди оттон Грэйд, достойно изучать данный вопрос вы не имеете права. И на будущее, хотелось бы, чтобы вы уяснили — я не потерплю ваших отношений на стороне.

Молча взираю на его светлость. Черные глаза герцога с нескрываемым превосходством и даже в некоторой степени вызовом смотрят в мои. Вероятно, в данный момент лорд оттон Грэйд гадает, выскажусь ли я или же побоюсь. Возможно, мне следовало бы промолчать… возможно.

— Лорд оттон Грэйд, — постаралась даже вежливо улыбнуться, — а как прикажете мне относиться к вашим отношениям на стороне?!

На лице его светлости промелькнуло нечто сродни усталости, после чего мне с ощутимым раздражением высказали:

— Ариэлла, мы уже обсуждали данный вопрос, но вы вновь вынуждаете меня повторить — о супружеской верности с моей стороны не может быть и речи. Я мужчина, у меня имеются определенные желания и потребности, которые вы с вашим монастырским воспитанием и в силу юного возраста не способны удовлетворить.

Я осторожно поставила чашку на стол. Весьма осторожно, отчаянно подавляя желание швырнуть фарфор… и не мимо лица его светлости, затем неожиданно вспомнила о любопытной детали. Вспомнила и не пожелала утаивать свои знания от герцога. А потому с самой вежливой из улыбок сообщила:

— Лорд оттон Грэйд, родовой брак, заключенный исключительно по вашей воле и вопреки моему желанию, предполагает чистоту супружеских отношений и налагает ограничения как на жену, так и на мужа!

Герцог изогнул бровь и поинтересовался:

— В сферу вашего образования входила и столь малоизвестная наука, как основы родового брака?

— Матушка Иоланта настаивала на нашем знании всех типов брачно-супружеских отношений, существующих в королевстве, — холодно ответила я. И добавила: — Не уходите от ответа.

— Это вызов? — язвительно-насмешливо поинтересовался герцог.

— Это обозначение границ дозволенного, в которые вы нас обоих поставили! — резко напомнила я.

На сей раз глаза лорда медленно сузились, выдавая охватившую его ярость. Необоснованную, в отличие от моей.

— Леди оттон Грэйд, — процедил его светлость, — в данном вопросе я не планирую придерживаться каждой буквы закона о родовом браке. Но меня крайне удивляет ваша попытка ставить мне какие-либо ограничения. Я также вынужден вам напомнить, что аристократические браки отличаются определенными условностями, среди которых априори предполагается святая верность со стороны жены как хранительницы рода и чистоты крови, в то время как для супруга допустимы некоторые вольности в данном вопросе. И вы, как леди аристократического происхождения, несомненно, ведаете об этом. Вы так же превосходно понимаете, что не вправе требовать от меня чего-либо, кроме защиты и покровительства.

Я выслушала молча каждое его слово. Каждое. Несомненно, герцог был совершенно прав — браки высшего света заключаются без любви, и верность совершенно не то качество, что требуется от супруга, о верности и любви не может быть и речи там, где для мужчин существует вседозволенность, а удел жены храм Пресвятого, семья и дети. Я все понимала и не посмела бы даже затронуть тему верности со стороны его светлости, если бы не одно крайне неприятное обстоятельство.

— Лорд оттон Грэйд, — голос мой звучал ровно, — с величайшим прискорбием вынуждена напомнить вам, что, заключив без моего на то согласия