— А я всегда утверждал, что курение табака вредно сказывается на здоровье, — ни к кому не обращаясь, произнес комендант крепости.

Господин Ирек мгновенно стал пунцовым! Ослабил ворот рубашки, а затем, осторожно приподнявшись, проверил рукой под собой… замер, едва пальцы обнаружили искомое, вынул руку и оторопело уставился на крем.

— Нет, все-таки я хочу овсянку, — капризно протянула я, отодвигая пирожные.

Оттон Грэйд поднял голову, увидел замершего в полуприседе поверенного, оглядел давящихся смехом офицеров, и над столом прозвучало его ледяное:

— В чем дело?!

Мило улыбнулась жениху и напомнила:

— Хочу овсянку.

Закрыв глаза, герцог судорожно выдохнул. Второе пирожное было пущено прицельно в Ирека и попало аккурат чуть ниже ворота, зрительно продлив кружево рубашки.

— Леди… Уоторби, — не заметивший полета и попадания снаряда, герцог открыл глаза и воззрился на меня, — я просил бы вас быть более определенной в своих желаниях. Ирек, да сядь уже!

Демонстративно разведя руками, я беззаботно ответила:

— Видите ли, мы, дети, так непостоянны, — и улыбнулась широко, светло и радостно.

Глухой полный страдания стон был слышен отчетливо, после чего герцог щелкнул пальцами. На террасе мгновенно появилась полноватая женщина в переднике, красная, вытирающая слезу и едва сдерживающая смех. А еще восторженно поглядывающая на меня. Я же взглянула на дверь, из которой она появилась, и поняла, что у нашего спектакля имелись зрители.

— Да, мой лорд, — произнесла женщина, сделав неловкий книксен.

Не глядя на нее, оттон Грэйд хрипло произнес:

— Овсянку леди Ари… Арио…

— Ариэлле, — подсказала служанка.

Недоуменный взгляд герцога стал еще недоуменнее, едва он оценил внешний вид женщины, и, естественно, тут же последовал вопрос:

— Что с вами?!

Я молча прижала палец к губам, умоляюще глядя на прислугу. Женщина широко улыбнулась и кивнула, герцог мгновенно перевел взгляд с нее на меня… мы оба посмотрели на мой палец, я не нашла ничего лучше, кроме как слизнуть с него крем. Герцог мгновенно отвернулся.

— Сию минуту, — торопливо ответила женщина и поспешила уйти с террасы.

Ничего не понимающий герцог молча проследил за ее уходом. А я, кинув быстрый взгляд на Ирека, мстительно потянулась за очередным пирожным.

— Леди Уоторби! — возопил поверенный. — Вы… вы чудовище! — его вопль прогремел над террасой. — Вы… исчадие преисподней! Вы…

— Ирек, — тихий голос герцога подействовал как ушат ледяной воды.

Поверенный вытянулся словно на параде, затем молча повернулся и гордо покинул завтрак. На черном камзоле было отчетливо видно белое пятно крема с останками раздавленного пирожного…

И странное дело, с его уходом я вспомнила, что очень хочу есть, и радостно улыбнулась вернувшейся с подносом женщине. Я улыбалась ровно до слов герцога:

— Прискорбно осознавать, что в семействе Уоторби не уделялось достаточно внимания воспитанию детей.

Я не стала вступать в дискуссию и благодарно кивнула служанке, расставившей передо мной приборы и чайный набор. Впрочем, и герцог умел делать значимые добавления к сказанному:

— Госпожа Винслоу, леди Ариэлла наказана, ровно неделю я не желаю видеть ничего сладкого на столе.

Судорожно выдохнув, я обреченно пожала плечами и грустно заметила:

— Вот и папенька всегда меня сладкого лишал.

Дальнейшая трапеза проходила в совершенном молчании, разве что офицеры старательно сдерживали улыбки, а герцог едва не скрипел зубами.

Первыми нас, извинившись, покинули офицеры, затем поднялся, так толком и не поев, герцог. Сослался на дела, пожелал приятного аппетита и тоже ушел. Недолго думая, поднялась и я и, захватив со стола сочное яблоко, отправилась гулять по замку, потому как ничего иного мне и не оставалось.

Дорогу я теоретически помнила — от входа следовало повернуть направо, затем два лестничных прохода наверх, и я в галерее, где расположены двери, ведущие в спальни. Но, поднимаясь по первому лестничному пролету, я вдруг подумала о прошедшей ночи. О моем приезде герцог знал, не мог не знать, так почему же комната оказалась, по его словам, «не готова»?

Вот если подумать исключительно гипотетически, невеста удовлетворяющего возраста прибывает в замок… а комната не готова. И меня терзают смутные сомнения по поводу того, где герцог предложил бы ей провести ночь! А терзаться сомнениями я не особо любила и потому решила проверить