Отморозки переглянулись.

– Ты же сказал, что точно узнал, – бросил высокий своему приятелю.

– Да точно, это он! Если они – парочка, то пусть поцелуются, посмотрим.

Я взглянула на Ромку.

Вот наш шанс.

– Сделаем это? Пусть мальчики убедятся в наших чувствах.

Черт, это будет мой первый поцелуй с Ромарио. И я не уверена, что он мне понравится. Но ради спасения друга я поцеловала бы его тысячу раз.

Положив руки на плечи Ромки, я подалась вперед, но он вдруг отстранил меня.

– Не надо, – с сожалением покачал он головой, – я не стыжусь себя. Пусть думают что хотят. Не собираюсь прятаться. Тем более за твоей спиной.

В тот же миг нас оттолкнули друг от друга. Я, кажется, завизжала от ужаса, когда Ромка получил первый удар. Но тут со спины на меня набросился еще один козел. Он сгреб меня в охапку и зажал ладонью рот. Я затрепыхалась, как червяк, пытаясь пнуть его под коленку и вырваться на свободу, но отморозок оказался сильнее.

Я закрыла глаза, но не могла зажать уши, и каждый звук удара, каждый хрип, вырывавшийся из Ромкиной груди, приводили в такое оцепенение, что меня снова будто окунуло в детство. В тот день, за гаражами. Только на этот раз мы с другом поменялись местами. Я пыталась его защитить, но не могла. Боролась как тигрица. Но напрасно.

Неизвестно, сколько это длилось. Я пришла в себя на коленях возле Ромки, который лежал на земле и едва дышал. Мои руки дрожали и были в чем-то мокром, потому что я трогала его лицо. Отморозков уже и след простыл. Они сделали свое дело и удалились.

Моя сумка валялась в нескольких шагах, абсолютно нетронутая. Нас не ограбили, не взяли ничего ценного. Я потянулась, открыла ее и нашарила телефон. На его поверхности остались темно-бурые отпечатки, и только тогда до меня дошло, что мои пальцы в крови. В Ромкиной крови.

Я до боли кусала губы, пытаясь понять, что нужно сделать. Словно в тумане набрала номер «скорой помощи». Постаралась внятно объяснить, что случилось и где мы находимся. Я боялась только одного – что Ромка перестанет дышать.

Потом была заунывная сирена, люди в халатах и толпа зевак. Кто-то оттеснил меня в сторону. Ромку переложили на носилки. Я поплелась следом. Спросили, кто я такая, в реанимобиль не пустили, только назвали адрес больницы. Двери захлопнулись, оставив меня в одиночестве посреди тротуара.

Я опустилась на бордюр, дрожа всем телом. Случайные наблюдатели потихоньку расходились, бросая на меня сочувствующие взгляды. Я посмотрела на свой испачканный телефон и набрала номер Дена. Нужно было позвонить Ромкиной маме, потом поехать домой или к нему в больницу, но у меня просто не осталось сил на это.

Я никогда не молилась так отчаянно, чтобы Ден ответил.

– Ты мне нужен! – всхлипнула я в трубку, когда услышала его голос. – Забери меня отсюда.

– Вика, что случилось? – тут же насторожился он.

– Пожалуйста, забери! Я потом все расскажу, – слова не всегда звучали внятно из-за всхлипываний. – Ты можешь приехать?

– Нет, я не могу приехать, – сурово ответил Ден. – Ты же знаешь, что я сегодня занят.

– Да, черт возьми, чем ты там можешь быть занят?! – в сердцах заорала я в трубку. – Это настолько важно? Ты не можешь приехать, когда я прошу? Когда мне нужна твоя помощь? Ты готов со мной только трахаться, и все на этом?

Я сбросила звонок и уткнулась подбородком в колени. Давненько мне не было так хреново. Телефон тут же зазвонил. На экране высветилось имя Дена. Я стиснула зубы, игнорируя его. Если мужчина отказывает в помощи в трудный момент, нужно слать его к черту. Мелодия закончилась, но потом началась заново. После третьего звонка мои нервы не выдержали.

– Что?

– Ты цела? Скажи мне, ради бога, что ты в порядке, – рявкнул он безо всяких предисловий.

– Я цела. Доволен?

– Да, – он выдохнул с облегчением. – У тебя есть деньги? Ты можешь взять такси? Вика, пойми, я, честно, не могу тебя забрать. Ты можешь приехать ко мне сама?

Я закусила губу. Голос Дена звучал искренне. И если он был готов встретить меня, значит, решил пожертвовать своей великой тайной.

– Хорошо, – буркнула я, – говори адрес.

Поймав такси, я откопала в сумке влажные салфетки и принялась с ожесточением оттирать руки и телефон от крови. Хотелось что-то делать, неважно что, лишь бы не сидеть на одном месте в застывшей позе. Водитель поглядывал на мою возню, но молчал. Видимо, хватило ума не лезть к плачущей девушке, которая и так на взводе.

Адрес, который назвал Ден, располагался в том же районе, где наша бывшая школа. Там, где мы выросли. Это не был дом его родителей – то место я не забуду никогда, – но в то же время мне почему-то казалось, что сам Ден живет не здесь. Такси остановилось у потрепанной годами «двухэтажки», казавшейся карликом на фоне более высоких соседних домов.