тучи, подгоняемые северным ветром. Туда, где спасение.
Человек запрокинул голову, подставив открытое лицо вечерней прохладе. Губы его беззвучно шевелились. Где-то в стороне застонало отжившее свой век сухое дерево, затрепетали листья, и вновь засыпающий мир окутала тишина.
Воспоминания кружат, как осенние листья. Они причиняют лишь боль. Ах, если бы вернуться на миг в прошлое, все исправить! Но нет! Не вымарать из памяти тех страшных мгновений. Дрожащая, будто в знойном мареве, картинка, далекие выстрелы. Снова кровь, снова смерть. Разве это справедливо – найти для того, чтобы вновь потерять?
Темнеет низкое небо, множатся перед глазами стволы деревьев, шеренгой выстроившиеся вдоль тропы. Залегший в подлеске вечерний сумрак подрагивает, складывается в причудливые фигуры. Кажется, они приближаются. Неспешно плывут в темноте к человеку, все ближе и ближе.
Призраки снова здесь – обступили путника, протягивают руки, пытаясь поднять его. Они будут рядом до конца. Когда-то человек подарил им надежду, и вот призраки пришли, чтобы отблагодарить его.
«Пойдем», – шепчут они, касаясь рук человека. Кажется, что призраки живые, у них есть плоть. Они хотят помочь.
Из уголка глаза по морщинистой щеке скатилась одинокая слеза. Смахнув ее, путник тяжело поднялся на ноги. Усталость немного отступила, и человек почувствовал себя чуточку лучше. Он глядел вверх, в темнеющее небо, откуда ему подмигивали первые звезды.
Сгущались сумерки.
Часть первая
Верить вопреки
Глава 1
Когда умирает надежда
Шаг. Еще один. Что ждет впереди? Деревья жмутся к дороге, тянут к сталкерам корявые ветви. Заросли вдоль обочин, словно несговорчивый пленник, хранят угрюмое молчание. Иногда так одолевает назойливое желание выстрелить. Расколоть застывшую тишину, ослабить натяжение струн- нервов.
Молодой сталкер тряхнул головой, отгоняя наваждение, шумно втянул прохладный воздух. Ладонь крепче сдавила цевье автомата. Странное чувство: утро тихое, путь обратный без приключений, а все равно упрямо лезет в душу беспокойство. И желание только одно – скорее бы до родной станции добраться.
Неподалеку натужно взревел армейский «Урал», выбрасывая в утренний воздух клубы выхлопных газов. Громоздкая машина, нагруженная захваченным добром, неторопливо ползла впереди. Бойцы сопровождения, рассредоточившиеся вдоль всей колонны, внимательно наблюдали за пустынной улицей. Второй тягач с пленными тащился в хвосте построения. Собрав богатый урожай, отряд возвращался домой.
Раннее утро встречало людей прохладой. Ночной ливень омыл улицы, смочив сухие раны дорог и многоэтажек, прибив пыль к земле. Оплаканный дождем, мертвый Нижний Новгород выглядел чуточку свежее. Влажно поблескивал асфальт, еле заметно дрожала вода в лужах на дороге. Свежий ветерок шевелил ветви корявых деревьев.
Глядя на грузовик с пленными, молодой сталкер недовольно прищурился. Бабы с детишками да фермеры захваченные. Этих бы пешком гнать, чтобы взбодрились, а им такой кортеж подали. Со всеми удобствами едут, черти. Не много ли чести? Но приказ коменданта не оспоришь, и не оставлять же их на новом опорном пункте. Вот и потащили с собой.
Парень обвел взглядом отряд. Чувство неясной тревоги так и висело в душе, словно камень на шее утопленника. Что за напасть такая? Вроде взгляд настырный спину сверлит, а обернешься – нет никого. Листья чуть колышутся, из окон домов на правой стороне дороги темнота поглядывает. Тишь да гладь, да божья благодать. А на душе неспокойно.
Командир бодро впереди шагает. Старший всегда в форме. На то он и командир, чтобы над отрядом его воля витала, чтобы пример показывать. Командиров из железа куют, да в ледяной воде закаляют. Так и этот – стальной характер, воля закаленная, самый настоящий вояка. Боевой, обстрелянный, с таким хоть в самое пекло лезь – не страшно.
Сталкеры топают бойко, каждый на своем месте. Бойцов старший тоже грамотно расставил, как фигуры на шахматной доске: сзади группу оставил тыл прикрывать, по бокам ребят поглазастее воткнул, чтобы кусты да окна под прицелом держали. А сам впереди – курс прокладывает, да за обстановкой следит. Все четко и слаженно, все как надо.
Отряд миновал небольшую заправку. Прибившийся к ней магазинчик скалился выбитыми стеклами, под просевшей крышей ютились гнилые автомобили. Слева от дороги потянулся забор, за которым буйствовали заросли. Там, за гущей деревьев и кустов, пряталось здание Нижегородского государственного университета. Молодой сталкер припомнил, как в прошлом наведывался сюда со старшими товарищами. А ведь было время – люди в университет за знаниями ходили, а не за хабаром.
Лавируя меж гнилых машин, словно лодка в извилистом русле речки, отряд уверенно двигался дальше. Впереди замаячил надземный переход, нависающий над дорогой, словно мост над речным руслом. У покосившейся остановки с лужи поднялся голубь, сел на фонарь возле разбитого киоска, провожая взглядом отряд, а потом заворковал – хрипло, неприятно. Командир недобро глянул на него и махнул рукой. Снявшись с фонаря, птица скрылась
