– Благодарю, – кивнул я и, по трапу поднявшись на пристань, направился в указанное место, в кабак.

Там действительно были пироги, к тому же три так с пылу и жару, только-только из печи. Взял два, один с картошкой и луком, другой с рыбой. Пока было время, я заказал пирог с мясом и картошкой и поел, запивая его молоком прямо на месте, пара столиков оказались свободными. После чего, купив ещё жбан кваса, направился обратно, неся в левой руке корзину с пирогами и квасом.

Успел как раз к отплытию. Другой пассажир находился у себя в каюте, поэтому когда я убрал корзину к себе – по каюте сразу же стал расплываться умопомрачительный запах пирогов, за стенкой у кого-то забурчал живот и послышалось недовольное бормотание и чпоканье откупориваемой бутылки. Улыбнувшись, я вышел на палубу и пронаблюдал за отплытием. Кроме капитана, в команде было шестеро матросов, но работало только пятеро. Как выяснилось, ночью мы будем приставать к берегу, и обязанность этого матроса – наша охрана. Бывали случаи нападения бандитов на стоявшие суда. Мысленно улыбнувшись, я подумал, что за века мало что изменилось.

Кто-то может удивиться, почему я не провёл достаточно времени в Казани, чтобы изучить свой родной город, в котором прошло моё детство, причём дважды, но я так и собирался сделать, однако казус с билетом вышел мне боком – и город не посмотрел, чтобы сравнить изменения, и плыву на какой-то лоханке. Правда, на комфорт мне было плевать, при необходимости я и в одиночку на лодке бы доплыл до Питера. Но раз есть ладья, то проблем не вижу, доплыву и на ней.

Простояв полтора часа на палубе, я пронаблюдал, как ладья вышла на открытую воду Волги, и пошёл к себе. Вздремну, пока есть время.

Вечером я, наконец, смог узнать, кто был второй пассажир. Это тоже был дворянин, но какого-то опустившегося, запойного вида. Мы с ним фактически не общались, потому как трезвым я его не видел, похмельным раза три, да и то случайно, а так он в основном пропадал у себя в каюте.

Первые пару дней прошли нормально, во время первого ужина я поделился с командой одним из своих пирогов, – второй к этому времени я уже съел, – дав понять, что не жадный и нормальный в общении сын помещика. На первой же ночной стоянке, прогулявшись по берегу, я умудрился подстрелить тетерева, чему команда была искренне рада. Птица была ощипана и пожарена на костре. Один из матросов был неплохим поваром, так что, уминая ногу тетерева, я только радовался, что он её не испортил и птица оказалась вполне съедобна.

Так и шло наше плаванье. В одном из городов сосед сошёл, забрав часть груза – оказалось, треть занятого объёма трюма ладьи принадлежала ему. В этом же порту к нам села купеческая семья из трёх человек. Глава семейства ночевал на палубе, а вот жена и маленький сын спали в каюте. Как и на «Красавице», я и на «Лилии» не оставил свои концерты под гитару, особенно они были хороши на берегу во время ночной стоянки под взлетающие ввысь искры костра.

Как бы то ни было, и это ставшее привычным плаванье к столице подошло к концу – как сообщил капитан, впереди показались первые усадьбы дворян на окраине Питера.

– Сколько идти до порта? – спросил я у капитана.

– К вечеру будем, Александр Кириллович. До темноты успеем, а если даже не успеем, ничего страшного. Переночуете на борту «Лилии».

– Посмотрим.

На борту я был единственным пассажиром, купеческая семья сошла раньше, других пассажиров найдено не было, хотя капитан сообщал о своём прибытии портовым служащим, а также сколько есть мест на борту, но плыть на небольшом суденышке без удобств желающих оказалось мало. Это я тогда не догадался посмотреть, на какое судно беру билет. Правда, не прогадал, «Лилия» оказалась очень неплоха на ходу. Резвая ладья.

Ещё раз окинув взглядом берега и видневшиеся крыши усадеб, я зевнул, аккуратно прикрыв рот ладошкой, и направился на корму. Там Ефим уже приготовил снасти. Плаванье шло скучно, вот я и нашёл себе развлечение. Рыбачил на идущем судне. Честно говоря, ловил редко, но и того, что поймал, хватало на уху и на жарку. Мелочи не было, ловилась крупная.

До самого пирса я так и не поймал ни одной рыбёшки, хотя вроде одна зацепилась, но к сожалению, сорвалась. Правда, рыбина всплыла наверх и долго грозила нам кулаком и материлась.

– Какие рыбы тут крупные и говорливые, – пробормотал я и крикнул: – Ефим, неси ружье, на удочку эта бородатая рыба не ловится!

Купальщик, которого я чуть не насадил на крючок, услышал меня и быстро поплыл к берегу. Ну, а мы повернули в сторону пристани.

Пока Ефим сматывал снасти, я направился к носу, где как раз Гнат и Олег устанавливали трап. Вещи у меня уже были собраны, поэтому Ефим забрал их, я нёс только гитару, и следовал за мной. Попрощавшись с командой и поблагодарив за интересное плаванье, я направился к месту, где тусовались местные извозчики. Найдя одного такого, велел везти меня в меблированные комнаты. Их много, отследить там нового постояльца довольно сложно. Хотя думаю, у жандармов и сыска там есть свои люди, и кому нужно, быстро узнают, где остановился паренёк, приметы которого есть в ориентировках. Если эти приметы вообще дошли до столицы и не задержались в пути.

Бросив Ефиму мелкую монетку – тот ловко поймал её, сверкая молочно-белыми зубами, – я забрался в коляску и велел кучеру везти меня. Адреса этих комнат он знал.

Остановился я по первому же адресу – кучер правильно понял моё желание остановиться там, где проживают люди моего круга, то есть небогатые дворяне. Хозяин комнат запросил за двухкомнатный люкс с удобствами аж девять рублей в месяц, на мой взгляд грабёж, пять коров можно купить. Однако я, немного поторговавшись, сбил цену до восьми с половиной, чтобы не выбиваться из образа бедного дворянина. Оплатив сразу за месяц и не раскладывая