заняло секунд пятнадцать, после чего, вернув тазик с новым мясом на разделочный пенёк, я перемахнул через забор и снова стал обегать поместье, чтобы с другой стороны можно было попасть в дом.

Шум с лошадью стих, развлечение закончилось, и дворня продолжила свою деятельность. Мне пришлось просидеть у забора целую минуту, пока не раздался оглушающий женский визг – кто-то обнаружил отрубленные головы бабы и паренька в тазике.

Уверен, что сейчас все смотрят в ту сторону, поэтому я без колебаний перелетел через забор и рванул к чёрному входу в дом – тут всего метров двадцать – и неожиданно в дверях столкнулся с выходившим Авдеем. Тот выпучил глаза, но убивать мне его было ещё рано, поэтому удар в солнечное сплетение заставил его согнуться, а второй, по подставленному затылку, вырубил. Быстро сняв с него ремень, на котором висели охотничий нож в ножнах, а также сумки под боеприпасы и личные вещи, я повесил его на плечо и проверил карманы. Попалась мелочь, которую я, предварительно осмотрев – самая новая монета была датирована 1867 годом, – убрал в один из чехольчиков. Ружья не было.

Пропустив слева кухню – повара столпились у окон, разглядывая двор, – я прошёл большую залу и лестницу, что вела на второй этаж, в поисках гостей и хозяина. Гости оказались в обеденной зале, они тоже стояли у окон, а вот хозяина не было, видимо, отправился узнавать, что за переполох во дворе.

Я разглядывал гостей через щёлку в двери. Заметив, что на комоде в трёх метрах от двери лежит тот самый револьвер, что я разглядел в руках усача, приоткрыл дверь, та даже не скрипнула, стремительно подскочил к комоду и забрал «кольт», как я успел убедиться, обнаружив оттиск, после чего так же незаметно вышел обратно в холл, прикрыв дверь. Там я столкнулся со слугой, что нёс поднос с тарелками. Тот выпучил глаза, увидев меня, но, получив ножом по горлу, выронил поднос, который загрохотал по деревянному полу, упал и захрипел, захлёбываясь кровью. А я бегом, вцепившись зубами в жареную курицу, которую успел подхватить с падающего подноса, рванул к чёрному входу. Что нужно, я сделал, должен помещик разозлиться. Именно это мне и требовалось.

Перемахнув через забор, я припустил к лесу, на ходу с удовольствием лакомясь курицей. А она была хороша-а – прожаренная, с корочкой, с чесночком под майонезом. Вкуснятина.

Пробежав до реки, я доел курицу, по пути разбрасывая кости, и, вытерев пальцы о траву, обновил маскировку. То есть снова искупался и измазался соком нужной травки, опять превратившись в зелёного человечка.

После этого я вернулся к поместью, только со стороны дороги, снова взметнулся на дерево и затих там, разглядывая подворье и с улыбкой следя за паникой и суетой. Вот над забором появились в разных местах мужики с ружьями в руках, внимательно разглядывая подходы к поместью. А внутри был слышен многоголосый плач. Ещё бы, трое из дворни дождались моей вендетты. Причём они теперь знают, кто вышел на тропу войны. Ничего, там ещё человек под двадцать, поработаю и с ними.

Чтобы разобраться в происшедшем, помещику понадобилось почти полчаса. Видимо, Авдей пришёл в себя и пояснил, кто тут побезобразничал. Было далековато, но я разглядел удивлённую холёную рожу молодого барина.

Через десять минут с подворья выехала целая процессия – шестеро конников, среди них были помещик, усатый гость и Авдей со своими лесничими, остальные мужики были пешими, трое держали на поводке собак. Пошли они по моим следам к реке.

– Ну-ну, – хмыкнул я и стал спускаться.

Пока было время, я осмотрел свои трофеи. Тяжёлый «кольт» был шестизарядным, охренительного калибра, как бы не сорок пятого. Нож был отличный, клинок из оружейной стали, в чехольчиках была всякая дребедень, включая пули, порох, мелочь и даже кресало с трутом. Хорошие трофеи. Поэтому я сразу перепоясался на голое тело и сунул револьвер за пояс.

Как только охотники скрылись среди деревьев, я снова метнулся к поместью. Ага, они думают, будут меня загонять, но мне нужно было выманить их из поместья и заняться дворней, а также разграблением дома. Потом уж, нормально вооружившись и одевшись, можно заняться и охотничьей партией. Уверен, они сейчас у реки, осматривают берега.