крыльце, я бы побыстрее свалил отсюда. Всё, что непонятно – опасно.

– Здравствуй, гость дорогой, – низко поклонилась жена посадника, протягивая мне ковш с напитком. По местным традициям, я должен осушить его до дна. Бывало, в таких случаях весельчаки-хозяева наливали, вместо лёгких напитков вроде кваса или сбитня, перевар, тот же самогон, и гости не могли его не выпить. Традиция. – Прими, не побрезгуй.

Мне же повезло, в ковше был обычный, но удивительно вкусный квас.

Выпив его до конца и показав, что он совершенно пуст (жара, не трудно было), я протянул его обратно хозяюшке и трижды поцеловал её. Всё как и положено.

– Спасибо, хозяюшка.

Зардевшаяся моложавая женщина пригласила меня пройти. Воины остались во дворе, а я направился следом за хозяйкой, поглядывая по сторонам, а также на трёх холопов и холопок дворни, что сопровождали нас. Вроде засады нет, всё в порядке.

Хозяйка довела меня до одной из комнат и, распахнув дверь, пригласила пройти. Эта было что-то вроде гостиной в местном исполнении. То есть для гостей. Меня привлекли в ней не только стёкла в окнах, но и две настоящие картины. Именно к ним я подошёл и стал изучать.

– Нравится? – услышал я за спиной. В комнате точно никого не было, я специально осмотрелся, а тут даже дверь не скрипнула, как прозвучал незнакомый голос. Обернувшись, я заметил у двери незнакомого мужчину в боярских одеяниях. На вид ему было чуть за сорок. Окладистая борода по местной моде доходила до середины груди и явно была гордостью владельца. Настолько пышная и ухоженная.

– Неплохо. Никогда не слышал о Боттичелли, однако писано мастером, – улыбнулся я. – Я не особый поклонник живописи, но немного разбираюсь. Жизнь научила.

– Что вы скажете об этой картине? – поинтересовался посадник, подойдя к крайней, где были запечатлены охотники на пикнике.

– Думаю, художник получит признание благодаря тонкости и выразительности своего стиля. Ярко индивидуальной манере художника присущи музыкальность лёгких трепетных линий, прозрачность холодных изысканных красок, одушевлённость ландшафта, прихотливая игра линейных ритмов. Похоже, он всегда стремился влить душу в новые живописные формы, – глядя на картину, говорил я.

Думаю, запудрил посаднику мозги своими возвышенными фразами по самое не хочу, но тот быстро оправился.

– Я впервые встречаю столь тонкого знатока живописи, – с откровенным восхищением сказал Стариков. – Я купил эту картину, когда был в Венеции. Город, построенный на воде, изумил меня. Как и его мастера, жители и художники.

– В Венеции красиво, особенно их лодки с поющими гондольерами. Вы позвали меня поразить своими картинами, или будет разговор на другую тему? Мне, конечно, всё интересно, но через час у меня назначена встреча с боярыней Красновской. Не хотелось бы заставлять вдову ждать.

– Да-да, конечно, князь. Пройдемте ко мне в кабинет. Встреча у нас чисто деловая. Поэтому, извините, не приглашаю к столу.

«Ого, Стариков меня признал! Картины, что ли, повлияли?» – изумился я, следуя за посадником, который описывал свой дом и объяснял, сколько пришлось вложить сил, чтобы его построить.

Мы прошли в другое помещение, вот это уже понятно, что рабочий кабинет, если его назвать так по современным меркам. Настоящее мужское убежище, куда нет хода никому, кроме хозяина. Я даже полку с настоящими книгами увидел, чему искренне удивился, зная, сколько они стоят. Правда, на полке было только четыре фолианта, но и это для этих времён очень круто. Я знаю, сам купил одну такую, чтобы воины учились по ней читать. Как же они бережно её использовали, но для пяти десятков человек, жаждущих знаний, надолго её не хватит, как ни береги. Ничего, научатся. Жаль только, что она описывала какого-то святого. То ли Луку, то ли Стефана. Я не совсем понял, так, пролистал, проверяя, знакомые ли буквы, или иностранщина какая.

Присев на удобный, обитый тканью стул с высокой спинкой и подлокотниками, я принял непринужденную позу, положив локти на подлокотники и сложив руки. Стал играть большими пальцами, вопросительно поглядывая на посадника. Это он меня пригласил, вот я и ожидал продолжения.

– Хм. Кажется, Артур Кириллович?

– Именно так. Мой отец Кирилл Второй, царь Российский. Я у него третий сын и имею по сословию звание княжича. Как третий сын, наследником не являюсь, поэтому решил попутешествовать, волей Творца оказался тут, на прародине наших предков, – ложь легко слетала с языка и ничего мне не стоила.

– Вы хотите сказать, что царство, о котором мы ничего не слышали, происходит от нас?

– Скорее да, чем нет. Много выходцев с Руси осело у нас, впоследствии образовалось царство, которым в данный момент правит мой отец. Даже язык несколько схож.

– Немного стало понятно. Теперь давайте поговорим о незаконном захвате предприятий Глазова, – продолжил посадник, вернувшись к деловому виду.

– Почему незаконном? – удивился я, открывая портфель и доставая документы. – У меня все бумаги на руках, можете ознакомиться.

Посадник минуты три изучал все три договора купли-продажи, как я их называю, в местной терминологии название у них было другое. Но я не заморачивался и не запоминал. Моя терминология логичнее, и запоминать не надо всякую ненужную шелуху.

– Да, всё верно, – нехотя признал посадник, возвращая бумаги. Похоже, руку бывшего посадника и воеводы он хорошо знал, не зря я старался.