– Понял, госпожа…

Ничего он не понял, конечно же. Кулаки Вениамина сжались. Сколько таких вот гуунов они прикончили с охотниками? С мастером, с Дарой?

Гуун подчиняется только вампиру-хозяину и более никому. Все его приказы он исполняет, не раздумывая и не колеблясь.

Алисанда гордо повернулась спиной к гууну по имени Хомка и зашагала к башне.

– И ты думаешь, эти двое… притащат тебе козлоногого?

За ними захлопнулась дверь чёрного железа.

Делия, пёс и кот были тут как тут. Кот фыркнул на Алисанду, махнул хвостом и скрылся – отправился потайным своим ходом на двор, наблюдать за гууном. Делия глядела испуганно, крепко сжимая верную скалку.

– Притащат, – хладнокровно сказала чародейка. – Им некуда деваться, Вениамино.

Маг имел на этот счёт своё собственное мнение.

– Мы вдвоём ничего не смогли с ним сделать. Упыри же, по-твоему, возьмут его живым. И ты думаешь, что они продолжат говорить с тобой на равных?

– Милый Вениамино. Основное оружие любого чародея – не заклинания, а мозги. – Она постучала себе по лбу. – Ле Вефревель – вполне… разумный и контролируемый вампир.

– Ты так в себе уверена… – он с горечью покачал головой, – и готова слушать только себя саму.

– Ты всё увидишь сам. Едва ли им потребуется много времени.

– Как это «едва ли»? Порталы-то закрылись!

– Только с этой стороны, милый Вениамино, только с этой. Вернуться они смогут.

– Или я ничего не понимаю в порталах, или…

– И то и другое, милый.

Делия скорчила злющую гримасу за спиной Алисанды.

– И то и другое. Наши собственные модификации. Какой смысл в портале, если через него можно пройти только в одну сторону?

Маг промолчал.

– Так что подождём.

Они ждали.

И дождались.

Исчезнувшая было арка вспыхнула вновь, возникла совершенно из ниоткуда, засверкала, заискрилась, взметнулась ввысь, куда выше, чем была, когда Алисанда и Вениамин только открывали её; холодное пламя расплескалось по двору, окатило сжавшегося гууна Хомку, растеклось, сияющие ручейки разбежались по углам и закоулкам, угасая там и потрескивая; а на земле, очистившейся от снега, остались уже не двое, а трое пришлецов.

Двое вампиров и…

И козлоногий, что бился и дёргался в путах.

Ле Вефревель поднялся первым. Правда, стоял он едва-едва, скрючившись и скособочившись вроде гууна Хомки.

Девушка, хозяйка Хомки, так и осталась лежать. Распущенная волна светлых волос вся покрыта грязью и тёмной кровью.

– Я же говорила, – бросила Алисанда. – Пойдём, примем… презент.

Вениамин молча шагнул за ней.

Ле Вефревель шёл медленно, красивое и тонкое лицо застыло в гримасе боли.

– Мы… всё… исполнили. Теперь… твоя… очередь.

– Вижу, – хладнокровно изрекла Алисанда. – Дайте мне его осмотреть, мазурика.

– Осторожнее, милсдарыня дю Варгас. – Из голоса вампира исчез даже всегдашне-холодный сарказм. – Нам он… дорого… обошёлся.

– Не сомневаюсь. Какой же охотник скажет, что дичь попала к нему совершенно безо всяких усилий.

Ле Вефревель только отмахнулся. И без церемоний плюхнулся прямо на камень у стены башни. На свою неподвижную спутницу он даже не смотрел.

– Забирайте, сударыня. Не знаю, правда, что вы с ним станете делать…

– Использую для интимных удовольствий. Не задавайте глупых вопросов, monsieur ле Вефревель.

Вампир не ответил. Тяжело дышал, привалившись к стене. Охнул, скривился, прижал правую руку к боку. Вениамин пригляделся – меж белых, обманчиво-тонких пальцев сочились тёмные струйки.

Светловолосая вампирша не шевелилась. Хомка осторожно, бочком, подобрался к ней, присел на корточки, пробормотал:

– Госпожа?

Девушка что-то простонала, глухо, неразборчиво. Гуун так и застыл рядом с ней, робко протянул было руку и поспешно отдёрнул.