вечной тьме над Тригором, но до сих пор побаивалась таких вот воронок, из которых вот-вот хлынет ливень, сопровождаемый громовыми раскатами и стрелами молний, не менее опасных, чем никты.
Площадь перед общим домом была залита кровью. Помимо двух трупов деревенских, я увидела пять искромсанных тел никт. Две женщины и трое мужчин. Если считать шестую, забравшуюся в наш дом, то получалось, что поровну. Мне стало жутко. Еще одна легенда стариков подтверждается: в стаях никт всегда равное количество самцов и самок. Почему? Я постаралась не думать об этом.
– Оля? – к нам подошел Виктор. – Все в порядке?
В первое мгновение мне захотелось рассказать ему об Альдреде, но, наткнувшись на взгляд воина, я тупо кивнула. Почему-то этот человек пугал меня куда больше, нежели король.
– На них никта напала, – сказал Альдред. – Девчонка ее прикончила.
Виктор посмотрел на меня с удивлением.
– Ты молодец.
А потом, к моему удивлению, повернулся к Дарьке:
– Ты едешь с нами.
Мы переглянулись, и я заметила на ее лице недоумение, смешанное со слабой, но отчетливой радостью. Можно понять, как ей осточертела жизнь в бедности.
– Меня дядя не пустит, – прошептала девушка.
– Который?
Она обвела взглядом толпу деревенских, закусив губу. А потом ее глаза расширились, и Сомжар едва успел подхватить теряющую сознание девушку.
Очевидно, это ее дядя лежал там, среди погибших.
Мы ехали в столицу, и с каждым часом все приближались пики, которые так манили меня всю жизнь. Виктор сидел ровно, давая мне возможность дремать. Заплаканная и безучастная Дарька ехала с Сомжаром, и, хотя тот мужественно переносил дорогу, мне было жаль воина. Ему досталось в бою: задел никт, резанув каким-то осколком стекла. Виктор бинтовал бок Сомжару у меня на глазах, я не сочла рану серьезной, но все-таки недоумевала: почему Дарька не едет с абсолютно здоровым Альдредом, или с пареньком, везущим флаг? Почему Виктор приказал именно Сомжару везти непрерывно рыдающую девушку?
Этот вопрос занимал меня почти всю оставшуюся дорогу. И я ожила только тогда, когда раздался характерный стук копыт о каменную мостовую и распахнулись ворота, впускающие всадников в столицу. Я впервые в жизни увидела город, принадлежавший мне по праву. Давным-давно мама унесла меня отсюда, спасая единственное, что осталось от ее семьи. Теперь я возвращалась вместе с тем, кто разрушил мою семью. Ирония судьбы, не иначе.
А над столицей бушевала гроза.
Меня заставили умыться, подстричь ногти и привести в порядок волосы. Служанки проводили меня в ванную, которая по размерам больше напоминала тронный зал, хоть я оный никогда и не видела. Вот и приобщилась к жизни, которая должна была достаться мне. И не могла не признать, что когда выходила из ванной, чистая, пахнущая какими-то маслами, с аккуратно подпиленными и накрашенными ногтями, с причесанными волосами, было очень приятно.
А теперь стояла в холле и ждала, когда за мной спустятся, чтобы показать мои покои.
Мы жили не в самом замке, а в пристройке к нему. Это был небольшой коттедж, в котором было все, что необходимо студентам: семь комнат, по числу студентов, две ванные, для девушек и юношей, небольшая столовая, красивый бассейн с множеством растений в горшках, зал для самостоятельных занятий и несколько комнат для отдыха. Обо всем этом я узнала от Камил – она заведовала общежитием. Камил была пожилой полной женщиной со строгим, но добрым лицом. В первые мгновения, когда я увидела ее, мне стало жутко: казалось, будто она постоянно искала повод для выговора. Но постепенно это ощущение рассеялось, и я прониклась к управляющей симпатией.
– Лекции у вас будут проходить в замке, тренировки тоже, – сообщила Камил. – Ну, где же он? У меня столько дел…
Он? Ее слова вызвали во мне смутное подозрение относительно личности того, кто будет показывать мне апартаменты. И оно подтвердилось, едва я увидела Виктора, спускающегося по лестнице.
– Извини, что задержался, – сказал он Камил. – Следил за тем, чтобы Сомжара доставили в лазарет.
– Как он? – спросила женщина.
Похоже, они на дружеской ноге.
– Жить будет. Просто поцарапался. Даже не о никту, а о корягу какую-то, когда падал. В следующий раз будет умнее. – Виктор пожал плечами и обратился уже ко мне: – Как ты себя чувствуешь, Оляна?
– Нормально, – тихо ответила я.
