– Так ты у нас стратег, тебе и карты в руки.

– Утром вернёмся к разговору.

– А то! – Галицара поднялся с земли, но замер, увидев у ноги вожака маленький томик в чёрном кожаном переплёте. – Это то, что я думаю?

Внутри у Трёх Порезов стало холодно и пусто, как в ограбленном холодильнике, однако он сумел удержать на лице равнодушное выражение и небрежно кивнул:

– Нашел в ЗСК.

– Книга Рассвета?

– Да.

– Не читай её, Три Пореза, не надо.

– Она может меня убить? – попытался пошутить вожак.

– Она опасна. – Галицара держался с нехарактерной для себя серьёзностью и смотрел на Три Пореза, как на больного. Точнее, как на человека, заподозренного в том, что он подхватил опаснейший вирус.

– Книга может меня убить?

– Настоящая книга может убить.

– Эта – настоящая? – прищурился вожак.

– Да.

– Откуда ты знаешь?

Но подловить помощника не получилось.

– Я слышал о ней очень много плохого. – Галицара смотрел на томик с неподдельной ненавистью. – Книги вообще нельзя читать, а эту – особенно.

– Я тоже слышал о ней, но не видел. Полистал.

– И что?

– Как видишь, она просто валялась здесь… – Три Пореза взял в руки томик. – А теперь валяется в костре.

Бросок получился сильным, вызвал сноп искр, заставив Галицару отшатнуться, однако настроение у помощника молниеносно улучшилось:

– Ты правильно поступил, Три Пореза, очень правильно.

– Увидимся утром.

– Спокойной ночи.

Галицара развернулся и побрёл прочь, к своему спальнику. Ни разу не обернулся по дороге и потому не увидел, как Три Пореза стиснул зубы – чтобы не вскрикнуть и даже не застонать, – запустил руку в костёр и выхватил из огня маленькую книгу в чёрном кожаном переплёте.

– Что скажешь теперь? – негромко спросил Агроном, привычно разваливаясь в потёртом, но необычайно удобном кресле. Поскольку официальная часть дня завершилась, «мирная» и «военная» головы Остополя решили сбросить напряжение алкоголем, и Кочерга выставил бутылку каменки – крепкого самогона, настоянного на булыжниках, густо обросших пахучей и безобидной чёрной капустой. Каменка считалась фирменным пойлом Заовражья и славилась далеко за его пределами.

– Что я скажу о деле?

– Да.

– Хочу напомнить, что я – судья, и твой интерес может не понравиться адвокату подсудимого, – хихикнул Захаров. – Твоё здоровье!

– Твоё!

Мужчины залпом врезали по стопке, крякнули, вытерли губы, закусили копчёным кроликом, снова вытерли губы, после чего Агроном вернулся к теме:

– И всё-таки?

– Не знаю.

– Врёшь.

– Нет. – Степан покачал головой. – Я действительно пребываю в затруднении. Я привык думать, что Зандр – это воцарившийся на Земле ад, плата за грехи, за гордыню и всесокрушающую глупость…

– И даже наш с тобой пример не отвлекал тебя от этой мысли? – притворно изумился Андрюха, расстёгивая верхнюю пуговицу комбинезона.