Мне пришлось почти полчаса простоять под холодной водой, пока Улькино зелье не начало наконец действовать, а потом нехотя выбираться из душа, заслышав громогласное:

– Хельриана Арей Нор Валлара! Долго мне вас еще ждать?!

«А на телепорт она на этот раз не разорилась, – мстительно подумала я, влезая в юбку с провокационно длинными разрезами. – Значит, не так уж и срочно я ей понадобилась. Подождешь, Жабонька, пока я оденусь и доплетусь до тебя, не особенно при этом торопясь».

Улька, высосав зелье до капли, даже не шелохнулась, когда я открыла дверь. Счастливая. Наверняка снова уснула, чтобы через часок-другой проснуться в полном порядке. А мне пришлось по улице тащиться в главный корпус, щуриться от бьющего прямо в глаза яркого света, морщиться от громкого птичьего пения и строить кровожадные планы, как я однажды изведу всю эту гадкую живность, благословив ее… ну, скажем, на самоубиение в особо жестокой форме.

– Хельриана! – в третий раз взревела госпожа директриса, когда я уже поднималась по лестнице.

Я простонала.

– Да иду я уже… иду!

И начальство, словно услышав, перестало мучить мою больную голову громкими воплями. А когда я доплелась до нужного кабинета, заметно сбавило тон:

– Садитесь.

Я удивилась, но виду не подала. Предложение присесть в устах Старой Жабы звучит как приглашение на королевский бал. Сроду от нее такого было не дождаться. Никак случилось чего?

Не забыв снять ботинки, я босиком прошлепала по зеленой травке и под сверлящим взглядом директрисы опустилась на выросший прямо у меня на глазах пень. Удобный, кстати. Лучше, чем многие кресла. А выстлавший его мягкий мох по уровню комфорта ничуть не уступал бархатной подушке.

Итак, что госпоже Девелар от меня понадобилось?

– Почему я только сегодня узнаю, что в вашей группе произошли изменения, Хельриана? – тихо прошипела директриса. – Почему мне никто не доложил о взрослении вашего ангела?

Я подняла на дракониду изумленный взгляд.

– А у нас разве шпионы появились? Кто вам должен был докладывать?

– Вы! – потеряв терпение, рявкнула Жаба. – Как староста группы вы отвечаете за одногруппников! И вы должны были поставить меня в известность о том, что ангел окуклился!

– О… – прониклась я. – Значит, вот как это называется?

– Хельриана!

Я изобразила максимально возможное внимание.

– Да, госпожа Девелар?

Ящерица долго изучала мое невинное лицо, а потом обреченно махнула лапой.

– Я уже сожалею о том, что позволила вашей группе некоторые… вольности. И еще больше сожалею, что староста именно вы. На мой взгляд, Зыроаренок на эту должность подошел бы лучше.

– Все в ваших руках… то есть лапах, госпожа Девелар, – ощерилась я. – К тому же, если вы забыли, я – не староста. У меня даже значка соответствующего нет.

В качестве доказательства я ткнула пальцем, указывая на свою куртку, на отвороте которой действительно не имелось знаков различий, а следовательно, никаких обязанностей, положенных старосте, я не должна была и не собиралась исполнять.

На морде Старой Жабы появилось странное выражение.

– Как нет?

– Вот так, – пожала плечами я. – Когда происходило формирование групп и выбор старост, наша группа как раз сидела в подвале. А потом никто про это не вспомнил.

Да. В самый первый день, когда мы еще только стояли в очереди на зачисление в универ, Шмуль от скуки решил повздорить с Васькой, чтобы спровоцировать того на оборот. Оборотень не смог, потому что не умел. Разозлился из-за этого, естественно. Каким-то чудом поймал вредного фея и повредил ему крыло, отчего перед административным корпусом завязалась настоящая драка с криками, воплями и ущербом для драгоценного газона директрисы. Добросердечный ангел попробовал разнять драчунов, так его чуть не пришибли. Он в ответ кого-то укусил. Потом они возились уже втроем. Перепачкались – страх. Надавали друг другу тумаков. Сбили с ног стоящего поодаль Зыряна, заставив его выронить булочку. Едва не задавили Ульку, которая тут же подняла страшный визг. А мне, как самой умной, приспичило их разнимать. Разняла, на свою голову. Потом три дня в канализационной трубе вшестером отдыхали. Но зато сдружились так, что и теперь не разлей вода.

Жаба нервно забарабанила пальцами по своему столу-пню.