Я посмотрел на висящую на стене карту области, разрисованную пятнами разного цвета.

— А в Вышнем чисто, выходит?

— Ну да, как бы они там жили. За Калинином начинается в сторону Москвы совсем беда, лучше не соваться, а от Медного в эту сторону вполне жить можно.

— Понял, спасибо.

— Журнал тут посмотрите, или куда поспокойней вас отсадить?

— Могу здесь. Не мешаю?

— Да нет, еще и чаю дадим. Дим, за кипяточком сходишь? — спросил он у блондина.

— Твоя очередь вообще-то, — вздохнул тот. — Принесу сейчас.

Номер машины я нашел быстро. ЗиЛ-130, бортовой, частный, владелец Бутин Михаил Аркадьевич, домашний адрес — улица Пролетарская, 62. Переписал в блокнот, а блондин, который Иванов Эс Эм, объявления о розыске на подоконнике перефотографировал. Сказал, что себе в ориентировки добавят. На этом, воткнув магазин в ТТ, я пошел к дежурному, тот хлопнул на пропуск толкушку, и затем я вышел на улицу.

Конец рабочего дня, вон народ по домам идет, нет смысла сегодня свидетелей обходить. Поэтому подумал и направился на рынок, до него тут совсем рукой подать.

Рабочий день точно заканчивался, потому что на базарчике людно было. А так базар как базар, торговые ряды с навесами, сзади несколько маленьких магазинчиков и мастерских. Что до Этого Самого так все было, что так и после осталось. Покрутился, приценился к связке воблы, потому спросил у продавца:

— А пиво-то к вобле есть?

— Вон там возьми, — он показал на магазинчик «Продукты». — Только банку или канистру надо, у них в разлив только.

А, верно, вон два мужика идут, у каждого в руке по трехлитровке с янтарно-красноватой жидкостью.

— А где купить можно?

— Там же и купишь.

Ответ немного поразил, но я решил не реагировать.

— Тогда дай связочку. — Я вытащил из кармана брезентовую авоську, развернул.

— Рублик с тебя.

— Не греши, полтинник цена самая высокая, — не повелся я.

— Да ты глянь, что за рыба!

— Рыба как рыба, больше полтинника не дам. Пересушена к тому же.

— Ладно, уговорил, — вздохнул мужик, опознавший во мне приезжего и решивший поправить дела за мой счет. — Пересушена она ему.

Закинув рыбу в сумку, направился в магазин. То, что там торговали пивом, по запаху чувствовалось. Но с виду пиво вроде ничего было. На бочке, из которой разливали, имелась надпись белилами «Пиво ржаное». Ну да, а каким еще ему тут быть? А так магазин как магазин. Колбаса какая-то, мясо на прилавке, домашний сыр, что-то еще. Соленья в бочках, ими тоже пахнет, даже не знаешь, чем сильней — ими или пивом. На полке водка и еще что-то в пивных бутылках с сургучом, папиросы и табак в пачках.

— Баночка найдется? — спросил я у грузной тетки в грязноватом белом халате, как раз закончившей отрезать кило колбасы девчонке-подростку.

— Банка рубль, — тетка посмотрела на меня выжидающе.

— А закрыть будет чем?

— Крышка тридцать копеек.

— Ну вот налейте мне банку под крышку как раз, — я ей улыбнулся, но тетка оставалась мрачной.

Впрочем, пива она налила, дала отстояться и еще долила. Требуйте долива после отстоя пены, все правильно. Вытащила из какой-то коробки пожелтевшую полиэтиленовую крышку, положила рядом, предоставив возможность запечатать банку самостоятельно. Банка пошла в ту же сумку. Рыба бы не намокла вот так рядом лежать.

— И папирос пять пачек дайте, пожалуйста. Еще полбуханки хлеба и колбасы копченой колечко. И вареной грамм двести.

Она так же молча выложила папиросы, отрезала хлеб, кинула колбасу, ту и другую, потом, к удивлению моему, завернула все в толстую бумагу, пощелкала костяшками на счетах и сказала:

— Шесть восемьдесят.

— Пожалуйста, — вложил пятирублевку и досыпал мелочи.

Хоть не с пустыми руками теперь. Подумав, достал банку из сумки и решил нести в руках. Тут недалеко и недолго, ничего с ней не сделается. Потом прошелся по рядам, хотел купить уже там соленых огурцов, да сложить не во что, потекут. За покупками люди со своей тарой ходят, у кого какая есть. Тут