— У нас не только лед шмыгают, тут кому чего. Реально зависнет такое количество, везти дальше придется. Кстати, не говори, что ты сам его нашел и сюда привез, — добавил весовой. — Или купил у кого-то. Я так прикидываю, что вы везуна срисовали, да и мочканули его. Так ведь?

— С какой целью интересуешься? От этого эфик изменится?

— Не, — он отмахнулся. — Просто ты-то за нее не башлял, каждая копейка тебе чистый навар. Шесть за грамм. Девять косых на круг, мало, что ли?

— Я с братвой делю.

— Да не дам больше, крест на пузе, или дальше вези. Или часть могу взять, ящика два, тогда семь забашляю.

— Хорошо, — кивнул я. — Товар сюда везти?

— Ага, подгоняй транспорт, посмотрим, взвесим.

Сдали эфедрин без осложнений, в бытовом таком порядке. Но и не опасались, в городе беспредела при таких делах не бывает, авторитетам репутация важна, с нее и живут, так что правила братвой соблюдаются. Посмотрели, взвесили, затем весовой отсчитал девять тысяч, терпеливо дождавшись, пока я деньги проверю и пересчитаю.

— Как в аптеке, — заключил я.

— Так у нас и аптеки есть, — гоготнул он. — Даже эфка твоя частью на ширево пойдет, а частью в аптеки, как есть. Народу сопли лечить надо тоже. Чё еще интересного предложить можешь?

— Могу еще эфедрина привезти. Столько же.

— Пока не надо. Или возьму по пятерке, не больше. На копейку не подвинусь. Сдай в нормальном городе, в Торжке вон, легально. Они тебе за фурик заплатят, может, даже и нормально выйдет.

— Все равно меньше.

— Это да, — кивнул он, — зато без головняков. Ладно, что еще за товар имеешь?

— Тут, извини, надо со старшими тереть, — вернулся я к тому, с чего начал. — Есть один товар серьезный, много. Сведешь с Ханом, например, он тебе и расскажет. Чисто по-братски, там масштаб другой, выше твоей и моей головы, почему сам и не дергаюсь. Как бы комплексно решать надо. Кстати, меня Серым гонят, — протянул я руку. — Это кент мой, Славян, — показал я на напарника.

— Маркел, — представился он. — Вы в городе пока?

— Пока да. Отдохнем мальца, может, по делу с кем-то добазаримся.

— Вы вечером в шашлычку заходите, часов в восемь, — сказал он. — Там и потрем за то, что у вас есть и чего нам с этого выломится. Хозяину скажешь, что за Маркела столик, там по вечерам, как в КПЗ на Первомай, все занято.

— Придем, — я снова протянул руку. — До вечера тогда.

На этом и уехали. Что получится — черт его знает, но удочку закинули.

Про то, что в Вышнем наркоту производят централизованно, в Торжке узнали недавно, делается все по-тихому. До этого думали так, каждый сам себе на хате варит. Не только «лед», который на самом деле амфетамин, но и что-то новое, то, что теперь стали «шмалью» называть, как раньше звали коноплю. Конопля теперь только «план», высаживают ту по делянкам южные сорта, но вызревают они плохо, слабая получается, так что власти в ней большой беды не видят, с алкоголя человека в сто раз хуже ведет, и эффект проходит быстро. Так же и с маком, он тут вообще «правильный» вырасти не может, так что большой угрозы от него нет. Но уцелевшие злонамеренные химики наловчились выделять из нафталина какую-то дрянь, которой пропитывают иван-чай или шалфей, потом все это сушат, рубят и продают как эту самую «шмаль». И вот с нее одни проблемы. По мозгам она бьет сильно, куда сильней самой южной «конопли», и действует долго, больше суток. Но если с травы настоящей человек по большому счету безвреден, просто дурак дураком, то с новой «шмали» всякое случается. Крыша едет на полном серьезе, а иногда и просто навсегда. И стоит это дерьмо недорого, любой себе позволить может.

В самом городе и окрестностях «шмали» много не продашь, хотя наркоманов хватает, поэтому оттуда начали продавать по всей стране. Патрули из Торжокского и Бежецкого района начали специально шерстить задние дороги, ловя везунов. Но те все же просачивались. В Грязовце в какой-то момент эта зараза тоже появляться начала, а один раз такой обкурок в городе стрельбу устроил, двоих убил и двоих ранил, прежде чем его пристрелил прохожий. Так что, на самом деле, вот это самое производство стало одной из причин того, что торжокская власть еще до меня думать начала насчет того, что с вышневолоцкой вольницей надо заканчивать, или они всю округу перетравят.

А после Этого Самого люди вообще… и пить больше стали, глушат в себе всякое, и наркота широко пошла в темные времена. Когда все чуть успокоилось, проблема пришла в готовом виде. Везунов и торговцев расстреливали по суду, но даже с везунами не так просто. Вот если бы я не в Вышний ехал с пятью ящиками эфедрина, а просто где-то по дороге, то и не предъявишь ничего толком. Нашел. Везу в город продавать, властям. Потому что эфедрин лекарство, он всем нужен. И пока он в плохие руки не попадет, лекарством и останется. Выкупила бы тогда у меня власть в Торжке все пять ящиков за две с половиной тысячи, да и все. Еще и спасибо сказали бы.