– Ну так что, есть какие-нибудь предложения? – некоторое время спустя, отставив пустую кружку, поинтересовался Чужинов. Имелись у него и свои собственные, но хорошая идея лишней никогда не будет.

– На крыше цеха неплохо бы оказаться, – высказался первым Крапивин. – Все-таки с нее обзор.

– Пока метель не закончится, хоть на трубу котельной влезь: ни черта не разглядишь, – возразил ему Прокоп.

Имелась здесь и такая – высокая, на растяжках, с приваренными скобами. Она должна располагаться где-то рядом, но попробуй доберись до нее, да и смысла особого нет: тут Киреев полностью прав.

– Может, в спячку опять залягут? – без всякой надежды в голосе спросил Поликарпов. – Побеснуются пару дней, поймут, что ловить им нечего, да и лягут снова до весны.

– Ты, Сема, фантазер, однако. – Денис скептически усмехнулся. – Как же, лягут! Одна только радость, что через какое-то время они обязательно медлительнее станут. А то шустрые, как бог поноса. Они скорее сдохнут, чем лягут. Через какое-то время. Сразу же после нас. А мы от жажды.

– Да, воды у нас, пожалуй, еще меньше, чем спирта, – согласился с ним Рустам.

«Вода – это действительно проблема, и вскоре она встанет остро, – подумал Чужинов. – Причем не позже завтрашнего дня. На полу цеха снега много, целые сугробы за зиму намело. Проблема в том, что кровью он залит изрядно, сами же и постарались».

– Придется стену долбить, – и Крапивин стукнул кулаком у себя за спиной, указывая, какую именно. – Там уже улица. Глядишь, и получится куда-нибудь перебраться. А это какая-никакая, но свобода маневра. Тогда и с тварями в кошки-мышки возникнет возможность поиграть. И уж, по крайней мере, снег там точно должен быть чистым.

– Долго же ее долбить придется, – оторвался от своего занятия Киреев, который пытался проделать в полу отверстие, достаточное для того, чтобы просунуть в него ствол автомата.

«Снизу тоже должны быть твари, и если удастся прижучить парочку из них, наша задача станет на толику легче», – так объяснил он свое намерение.

– Сдается мне, эти цеха еще при Сталине возводили, а тогда люди на совесть работали. Хотя куда нам торопиться? Глеб, что сам думаешь?

– Рома прав, – начал тот, когда дежуривший у окна Егор, высунувшись чуть ли не наполовину, выстрелил и сразу же отпрянул назад.

Поздно: мимо промелькнула тварь, на доли мгновения полностью заслонив проем, и Егор завалился на спину. У окна тут же возник Джиоев, грохнула пара выстрелов, после чего Рустам с раздражением сказал:

– Ушла, гадина. Зацепил, но ненадежно.

Чужинов склонился над Егором, осторожно отвел его руку, прижатую к щеке, ожидая увидеть кровь. И с облегчением выдохнул, обнаружив лишь легкую ссадину.

– Рассказывай, – сурово потребовал Чужинов. – Я ведь предупреждал, чтобы близко к окну не жался.

– Долго я ее выслеживал, – виновато улыбнулся тот. – Раз выглянула, другой, третий… да быстро так! А тут, видимо, сзади ее другая подперла, ну я и бахнул. А эта, которая с крыши свалилась, успела лапой по стволу ударить, ну мне прикладом и досталось.

– Зубы-то целые? – поинтересовался Прокоп.

Егор поводил нижней челюстью, клацнул зубами.

– Сам не пойму. Как будто бы и целые, но особой уверенности нет. Сейчас бы шмат сала с ржаной горбушкой, чтобы уж точно убедиться.

– Шутишь – значит, выживешь, – успокоился Чужинов. – Что у тебя? – обратился он к Кирееву.

Прокоп к тому времени закончил вырезать отверстие в полу. Несколько раз под лезвием его ножа скрежетало. Морщились все: слишком хорош у Киреева клинок, жалко. Только сам хозяин оставался невозмутим: мертвым любые вещи, даже самые дорогие и качественные, абсолютно ни к чему.

– Темновато. Определенно они там есть, но попробуй угоди точно в голову, – ответил Киреев, осторожно заглядывая в дыру.

– А ты все же бахни, – посоветовал Джиоев, занявший позицию у окна. – Глядишь, какая-нибудь выскочит, и тут я ее встречу.

– Стоп! – заявил Чужинов, видя, как Прокоп потянул пистолет из разгрузки. – Рома, а у тебя? Долго еще?

Крапивин тоже пытался проделать отверстие. Но в стене, рядом с входной дверью. Из него будет видна лестница, и если уж открывать пальбу, так сразу по всем направлениям.

– Пару минут буквально, – отрапортовал тот. – Деревяшку одолел, осталась жестянка. Ее бы прорубить чем-нибудь.

– Держи, пацан, подгон босяцкий, – ухмыляясь, Семен протянул Крапивину ржавый топор без топорища.