И они пошли дальше. На этот раз Винсент двигался чуть впереди. Все же, несмотря на ложь, он не прятался за спиной юноши, а смело прокладывал путь. Слабое оправдание его обману, но все же…

Легкий, почти неслышный хруст дотянулся до слуха Лазаря. Словно осыпалась каменная крошка или с горки упала сухая ветка.

«Не оборачивайся! – говорил себе Артур. – Не оборачивайся! Даже не думай об этом!»

Но будто против воли мышцы шеи напряглись, и юноша обернулся.

Ладони скрыли печальное лицо. Еще недавно статуя обнимала себя за плечи, а теперь неслышно плакала, опустив крылья. Словно скорбящий над могилой ангел. И как-то Лазарю не хотелось думать, над чьей могилой он скорбит.

– Ты…

– Да, я тоже это вижу. Мы в катакомбах.

И этим все было сказано. Они таки пришли в подземелье сумасшедшего колдуна Койса. Пришли, чтобы ограбить, забрав кинжал. Вряд ли даже рядовые духи, обитающие здесь, будут рады таким визитерам.

Если бы Лазарь только мог доверять Винсенту, хоть немного, он бы немедленно обнажил Бель. Как-то спокойнее себя чувствуешь, когда в руках есть оружие. Пусть даже не испробованное в настоящем бою и выданное мутным джентльменом по имени мистер Грей.

– Держи. – Оборотень передал компаньону пистолет.

Вместо обоймы у оружия был медный яйцеобразный контейнер, а курок приводил в действие обычный зажигательный механизм. Тот выстреливал в дуло искрой, и пистолет исторгал ленту пламени. Миниатюрный напалм, способный работать всего несколько секунд. Достаточно, чтобы припугнуть, но точно не причинить существенный вред.

– Эй! – возмутился лейтенант. – Скепсис убавь. Он стену прожечь может, так что на меня не направляй!

Странно, что Роджер не высказался по поводу огненной пушки. Но, прислушавшись к собственным ощущениям, Артур почувствовал мелкую дрожь на шляпе. Дракончик боялся! Потому и вел себя вполне пристойно.

– Трус, – фыркнул Артур и, заметив краснеющие глаза Винни, поспешил пояснить: – Да я про своего летающего друга.

Лейтенант кивнул, а Родж и вовсе, выдохнув зеленой искрой, переместился с полей шляпы в нагрудный карман сорочки. Теперь дрожь ощущалась явственней. Артур не винил своего товарища, тот был достаточно бесстрашен для своих размеров, но даже такой храбрец, как Роджер, неспособен противостоять такой опасности.

Сняв пистолет с предохранителя, юноша направил его перед собой. Винсент, с опаской глянув на союзника, двинулся дальше. Так они миновали еще ряд коридоров, встретив по пути несколько пугающих объектов. Будь то скользящие по полу руки, ищущие проржавевший нож, вонзившийся в стену. Или хрестоматийный гогочущий череп, вызвавший у Артура лишь сентиментальную улыбку.

А ведь когда-то он таких боялся… И начал бояться снова, когда, миновав черепушку, услышал за спиной тихий шепот, зовущий его по имени. Череп звал Артура, нашептывая дикие гадости и обещая муки, по сравнению с которыми ад Данте покажется лишь диснеевской комнатой страха. Обливаясь потом, Лазарев догнал лейтенанта. Тот тоже ускорил шаг – видимо, и сам слышал жуткий шепот.

Один поворот сменялся другим, демонстрируя ужасы подземелья. И один из них Лазарь не забудет никогда…

В какой-то момент тьма облепила их со всех сторон. Она затягивала в себя, с жадностью хватая за лацканы, рукава и воротники. Тени вдруг стали вытягиваться из стен. Длинными, лишенными костей руками они на манер веревок обвязывали тела незваных гостей. Во тьме показались десятки, сотни глаз, смотрящих прямо в сердца компаньонов.

Винсент зарычал, попробовал перекинуться, но не смог даже пошевелиться – руки-канаты крепко держали его. Артур, все еще вырывавшийся из пут, с ужасом обнаружил, что лейтенанта утянуло уже намного глубже, чем позволили бы стены. Будто кирпич размяк, стал вязким, как болото, и позволил втянуть в себя оборотня.

И чем дольше Артур пытался высвободить из захвата пистолет, тем дальше тени уносили его спутника. Метр сменился десятью, потом двадцатью, пока крик Винсента не превратился в далекое эхо, раздающееся среди жидких стен. Тьма начала затапливать коридор. Она лилась из всех щелей, из всех зазоров, заполняя губчатые казематы.

В мыслях крутилась надпись «беги», а в ушах разбитым стеклом звенел смех гадкого черепа, обещавшего жуткие муки. Рывком Лазарь выдернул напалм из плена и спустил курок.

Струя пламени, тонкая, словно шелковая нить, резала не только стены, но и тени. Те кричали, носились по коридору, агонизируя в полном боли вопле. Глаза лопались, исторгая из себя гнус столь омерзительный, что горло скрутил едкий ком. Руки-веревки лопались гнойниками, и вытекавшая желтая слизь шипела, исчезая на глазах. В клубах желтоватого пара Лазарев видел кричащие от боли лица. На их щеках блестели застывшие дорожки слез, но это были всего лишь липкие капли огня, падавшего на пол.

Вскоре тьма рассеялась, выплюнув на прощанье мигающий фонарик, первым павший в неравном бою.

– Все, хорош. – Бледный Винсент сел посреди прохода, стараясь не прикасаться к стенам.

Тени все еще плясали на них, жадно протягивая черные жгуты к визитерам, но каждый раз натыкались на свет фонаря. Оборотень, не обращая на них