Лан уже бежал мимо длинного здания, впереди маячили похожие на черные скалы обгоревшие стены Министерства обороны. Его заметила пара-тройка бандитов, бегущих параллельным курсом по другую сторону того же дома: очевидно, Лан просто недостаточно пригибался, проходя мимо пустых оконных и дверных проемов. Ему закричали, кто-то начал палить из АК-47 короткими злыми очередями. В магазине бандита каждый третий патрон был трассирующим, поэтому Лану довелось полюбоваться огненными росчерками, мелькающими то почти перед глазами, то над головой.

– Лан! Сюда! Скорее! – закричали ему сбоку; в той стороне было еще одно длинное здание, расположенное под прямым углом к развалине, мимо которой бежал сейчас Лан. Собственно, он и сам планировал свернуть туда, а потом – гнать до Воздвиженки, до которой оставалось метров сто.

– Лан! Давай скорее!

Лану на мгновение показалось, будто на верхних ступенях лестницы, ведущей в подвал, стоит ребенок и машет ему рукой. Небритый ребенок с заметным пивным брюшком…

– Мелкий! – изумился Лан. – А ты какого здесь забыл?

– Бегом сюда! – выпучил глаза карлик. – Спасаю твою дурную голову!

Срикошетившая пуля пропела у Лана над ухом.

– Сюда! – Карлик еще раз взмахнул рукой и ссыпался по ступеням в подвал.

Лан сиганул за ним. Подвальный сумрак ударил в нос запахом ржавого железа, стоячей воды и крысособачьей мочи. Карлик вцепился двумя руками в массивную стальную дверь. Такая, в принципе, смогла бы на время задержать преследователей. Кишка кирпичного коридора терялась в темноте, легкий сквозняк, дующий из глубины подвала, намекал, что где-то есть второй выход.

– А как же Титан? – с тревогой спросил Лан.

– Погляди, где он там! – Голос карлика был взвинченным. Оно и понятно: трудно оставаться хладнокровным, когда даже секундная проволочка может обернуться свинцовым ливнем.

Лан обернулся: киборга в поле зрения не было. Над пятачком между домами плыли серые клубы пыли и порохового дыма. Изредка блистали росчерки трассирующих пуль.

Мелкий в это время сунул руку за стальную дверь, подхватил припрятанный там гвоздодер-фомку и огрел стоящего к нему спиной Лана по затылку. Точнее, целился он в затылок, но какая-то чуйка заставила кремлевского мальчишку отклониться вбок, поэтому железяка разорвала ему ухо и, скользнув по шее, опустилась на ключицу.

– Что за… – прошипел, рывком разворачиваясь, Лан.

Карлик замахнулся для второго удара. Лан прыгнул вперед, всей своей массой и массой навьюченных на него мешков впечатав Мелкого в стену. Завязалась короткая борьба за гвоздодер. Лан, держа железку за оба конца, сдавил ею карлику горло, прижал к стене. Мелкий, хрипя, пытался освободиться, но куда ему было мериться силой с Ланом…

– Зачем надо было это делать? Зачем? – зло бормотал Лан, ощущая, как кровь из покалеченного уха стекает за шиворот. Карлик судорожно пытался вобрать в легкие хоть сколько-нибудь воздуха, лицо его темнело на глазах. – Люди вы или кто?.. Нелюди! Мразь!

Мелкий обмяк. Лан отпустил гвоздодер. Карлик тут же упал на пол, он не дышал. Из-за его пояса выскользнул револьвер и загремел по бетонному полу.

Лан чувствовал, что тоже задыхается. Ему бы перевести дух… Но отдышаться не получилось. Серый свет, льющийся из дверного проема, внезапно померк. Повеяло ядреным потом и пороховой гарью.

– Эй, Тифозник, сколько нам обещали за живого пацана? – протрубил некто гундосым голосом.

– Десять монет, однако, – прозвучал неторопливый ответ.

– А за мертвого? – уточнил первый.

– Четыре монеты, однако.

Лан поднял взгляд. Два силуэта занимали дверной проем. Головорезы подоспели… Их ружья были направлены на Лана. Самодовольные идиоты! Еще бы: столько народу полегло, пытаясь повязать беглых бойцов Арены, а они, мол, красавчики! Поймали молодого гладиатора тепленьким!

– Слышишь, ты, кремлевский котях! У тебя есть шанс остаться живым! Клади винтарь на пол! Медленно!

Чертов Мелкий… Клюнул на его подставу, как несмышленыш… Если бы не повелся, то был бы уже на Воздвиженке, от которой до Кремля – полкилометра…

Лан снял висевший на плече «Ремингтон», держа карабин за ремень, аккуратно положил на пол. Потом так же осторожно снял с себя поклажу, опустился на одно колено перед вещмешком, медленно развязал тесемку.

– Ты чего это, гаденыш, задумал?

– Пятьдесят ампул промедола… – проговорил Лан елейным голосом соблазнителя. – Ампул двести калипсола… – Он поднял взгляд на силуэты. – И я отдам их вам, если только забудете, что видели меня. Это не какие-нибудь вонючие десять монет! Вы сможете стать наркокоролями своего района и прожить долгую безбедную жизнь…