– Любаш, что случилось? – Я подошла и присела на стул рядом, желая если не помочь, то хотя бы успокоить. Погладила бедняжку по плечу, искренне сочувствуя, подсознательно отмечая, что моя рука бледная на контрасте с ее кожей.

Люба подняла зеленые заплаканные глаза, и на меня полился фонтан истеричных жалоб:

– Нет, ты представляешь – он оказался женатым. И ладно бы только это, я бы простила, но его жена беременна, а он… а я… тоже беременна. А он знаешь что сказал, когда узнал? Что я – сильная женщина и сама справлюсь, а его жена Изи – такая слабенькая, маленькая, беспомощная… А я, значит, сильная и справлюсь…

Обычно жизнерадостная и боевая Любаша, говорившая, что руки – визитная карточка девушки, шея – ее паспорт, грудь – загранпаспорт, наверняка имея в виду, что такая аппетитная девушка грудью проложит себе дорогу к счастью, сегодня еще минут пять изливала обиды и переживания. И я приняла ее слова и печали близко к сердцу. Меня почему-то только отец считал слабой беззащитной малышкой, остальные же видели боевую бабу, которая автокар на лету остановит, и парашют не нужен – грудь амортизирует…

В конце концов мы обе поплакали над своей судьбой горемычной, а после, заев горе шоколадом, успокоились. В этот момент в офис пожаловал наш начальник Ронан Кор, рольф. Причем непривычно мелкий, но опять-таки Любочка еще в первые дни знакомства просветила, оценив нашу схожесть и тут же одаривая меня своей благосклонностью и дружбой, что господин Ронан в детстве много болел, вот и не вырос. Шеф сиял ярче белого гиганта, я четко ощущала его благодушие и довольство собой и всем миром.

С того рокового дня, когда погиб отец, я полностью щиты не поднимала, стараясь контролировать общий эмоциональный фон. Хотя это и приносило дополнительные неудобства и трудности, зато научило жить таким образом. Разум просто отодвигал чужие чувства на задний план, воспринимая их жужжащим где-то в отдалении пчелиным роем.

Заметив нас с Любой, Ронан усмехнулся, кивнул в знак приветствия и подпрыгивающей походкой направился к себе в кабинет. У двери на мгновение оглянулся и попросил:

– Есения, как здесь закончите, – выразительно посмотрел на Любашу, – зайдите ко мне. У меня есть для вас интересная новость.

И прошел в кабинет, помахивая папкой, зажатой в руке. Я тут же с мольбой посмотрела на Любочку. Эта дамочка была в курсе всех секретов и событий нашей фирмы, но делиться своим достоянием с кем-нибудь не спешила. Сегодня мне повезло, причем в буквальном смысле. Оценив невысказанную просьбу в моих глазах, она театрально тяжело вздохнула, затем подозрительно осмотрелась вокруг – не слышат ли нас случайно немногочисленные сотрудники – и только после этого зашептала на ухо:

– Ты так поразила Ронана неделю назад своим талантом, что подвигла на невероятное решение. После того как заказчикам сдали твой проект и Кор заработал на нем кучу денег и тысячу хвалебных отзывов, он сделал запрос на Саэре, в твою академию. Сегодня утром пришел ответ. Тебя та-а-ак хвалили, дали первоклассную характеристику, но сетовали на внезапное исчезновение.

У меня вытягивалось лицо от чрезвычайно опасной новости, а Любаша продолжала:

– Короче говоря, Ронан давно подыскивал себе компаньона, а тут ты… Твоя характеристика сыграла главную роль. Он решил предложить тебе партнерство на паях. Конечно, твой пай будет пока минимальным, но…

Я больше не слушала: зашумело в ушах, а в душу лавиной ринулся страх. Люба не могла толком разглядеть на моем лице эмоции, кожа «задубела» из- за линьки и стала похожей на бесстрастную восковую маску. Она вдохновенно вещала о чем-то, а я лихорадочно подсчитывала, сколько у меня еще есть времени на побег. По предварительным расчетам выходило – немного. Сюда добиралась неделю, но зигзагами, запутывая следы, а если им будет надо – выпрямят путь.

За прошедшее время компетентные специалисты, возможно, уже выпотрошили корабль Малеха и папу проверили вдоль и поперек – вдруг осталась какая-нибудь информация, которую забыл стереть отец: данные, анализы и еще масса всего? Может, они знают, что надо искать, а может – даже уже и где, а я либо свидетель ненужный… Или нужный, что еще хуже… В первом случае меня просто убьют, во втором – пытать будут, а я не отец, сразу расскажу и… Все равно убьют…

Уже не слушая девушку, подхватила сумочку со стула и деревянной походкой направилась к выходу. В спину понеслись вопросы встревоженной Любы, но я ускоряла шаг. Не стала ждать лифта, побежала по лестнице, благо, офис на третьем этаже располагается.

Последний переход по длинному коридору, перекресток, откуда ведут два пути – к запасному и главному ходу. Я выскочила на него, но в этот момент столкнулась с четырьмя мужчинами в черных костюмах, состоящих из плотно облегающих курток и штанов, которые часто использовали служащие кораблей дальнего космического следования. Мужчины в первый момент опешили, увидев меня, но через мгновение в их глазах мелькнуло узнавание. Выходит, я пока не слишком сильно изменилась внешне. Я тоже их узнала, но не в лицо, а по эмоциональному фону.

Ближайший от меня мнак сильно сутулится – именно он тогда испытывал усталость и неприязнь к тому, что делал. Вот и сейчас морщит слишком курносый нос и часто дышит.

Сразу за ним суетливо переминается с ноги на ногу необычно высокий крепко сложенный чивас и черными глазами злобно смотрит на меня. Этот ненавидел все и всех.

Третий – среднего роста и сложения человек. У него нет совести или сожалений. Сейчас он испытал облегчение, встретив меня: видимо, устал рыскать