Поселились не в центре Киева, а можно сказать, на отшибе, на другом берегу Днепра, в гостинице «Славутич Готель ВАТ», располагавшейся на пересечении Русановской набережной и улицы Энтузиастов. С десятого этажа, где были забронированы для «иностранцев» неплохие одноместные полулюксы, открывался роскошный вид на Днепр, Русановский канал, Выдубицкий монастырь и, что было немаловажно, на Киево?Печерскую лавру, объект особого внимания для гостей «из Европы».

Оказавшись в номере, Матвей попытался «прорентгенить» храмы Лавры и днепровские кручи, но серьёзно настроиться на качественную пси-отдачу не смог, зато вдруг ощутил психологически тягостную атмосферу этого места, намоленного, исполненного чаяниями и надеждами миллионов прихожан за все века его существования. Обращались с просьбами отвести беду, излечить и помочь, и ничего позитивного стены храмов Лавры не знали. Вполне вероятно, не добавляло радости в общий биофон комплекса и присутствие «христотерпцев», молящихся по большей части не о спасении души и тела, а о получении власти над людьми. Их было меньше, чем религиозных фанатиков, реками стекающихся к стенам храмов и церквей, но именно они сотрясали информационные матрицы Лавры, обладая большим энергозапасом и злобными устремлениями, способными пробивать стены и низвергать любые политические режимы. Матвей это почувствовал!

Первым делом он, конечно, проверил состояние взятых с собой Великих Вещей.

Боялись, что придётся объяснять их назначение при обыске на таможенном контроле; сдавать в багаж артефакты не рискнули. Но всё обошлось. Сканеры в аэропортах Брюсселя и Киева не отреагировали на Свисток и на Эскулап, которые проносил Матвей, и пропустили Дзи-но-рин, спрятанный на груди Самандара под рубашкой; он готов был поведать контролёрам легенду о «персональной мандале», заменяющей нательный крест, так как кругляш Дзюмона – Щита Дхармы, создающего вокруг владельца защитную оболочку при угрозе жизни, действительно напоминал индуистский символ в форме круга с нанесёнными на него графемами.

Вторым делом было исследование собственного номера и номеров отца и Самандара в поисках «жучков».

В принципе отслеживанием ситуации Матвей занимался на протяжении всего пути от Москвы до Брюсселя и от бельгийской столицы до Киева.

Джеймс Борн, герой Ладлэма в романе «Идентификация Борна», запоминал номера всех автомобилей на стоянке. Герой телесериала «24 часа» Джек Бауэр мгновенно выделял террористов из толпы. Джеймс Бонд легко находил подслушивающие устройства в номерах гостиниц, и даже «добрый старый» Штирлиц был способен замечать за собой «хвост».

Этому же опыту под названием «ситуативная готовность» научил Матвея и отец, поэтому капитан уже двое суток находился в немалом напряжении, отслеживая потоки внимания, и быстро вычислил «жучок» в номере Самандара, о чём ему и сообщил после вселения.

– Я займусь им, – пообещал комиссар.

– Не трогай, пусть торчит, – посоветовал Василий Никифорович. – Заблокируй, чтобы те, кто ставил, не попытались всунуть новый.

У себя в номере Матвей «жучков» не обнаружил, поэтому позволил себе расслабиться и отдохнуть.

Пообедали в ресторане гостиницы, изъясняясь по-английски и коверкая язык при заказе блюд. Потом Василий Никифорович и Самандар уехали в центр Киева на какую-то важную встречу, а Матвей занялся изучением храмового комплекса Лавры, намечая точки пси-просвечивания скального массива, на котором стояли монастыри и все его «мирские» наземные сооружения. Наличествовали в комплексе и подземелья, в основном кельи монахов, опускавшиеся кое-где на приличную глубину в десять-пятнадцать метров, но не кельи были предметом поиска. По косвенным данным, МИР Акарин – Клещей разумных находился на глубине ста пятидесяти метров, и к нему должен был существовать ход, по которому собирались спуститься к коллекции Великих Вещей, накопленных бывшим анархом Союза Неизвестных России Рыковым, иерархи Комитета 300.

Без совета с отцом пускаться в поиски хода Матвей не рискнул, хотя и помнил издевательские наставления брата: «Пока надеешься на помощь – собственную силу хоронишь, опереться на неё не можешь». Возможно, Стас говорил искренне, однако Матвей в его искренность и благие намерения уже не верил.

Первые полдня в Киеве он терпел и надеялся, что Дива позвонит ему. Она уже третий день находилась в украинской столице. Не дождавшись звонка и после обеда, он всё-таки решил позвонить сам.

К его удивлению дочь Соболева ответила:

– Матвей, наконец-то, ты уже в Киеве?

– Утром прилетели, – ответил он, несказанно обрадовавшись ответу. – Устроились в гостинице «Славутич» на Левобережье, пообедали, сижу в номере, как дурак, и любуюсь на купола Лавры. А ты где?

– Занимаюсь кое-какими проблемами. Нам необходимо встретиться.

– Я только за, когда и где?

– Желательно через час, переулок Красноармейский, дом четырнадцать.

– Я не ориентируюсь в Киеве…

– Хорошо, давай через два часа, закажи такси, тебя довезут, даже если будут пробки.

Сборы заняли несколько минут. В принципе надо было лишь сменить рубашку, натянуть слаксы по «латышской» моде да побриться. Матвей поколебался, сообщать ли о встрече с Дивой отцу, потом решил не торопиться, так как речь шла даже не о свободе действий, а об отсутствии какой-либо полезной