И о чудо, фантом послушался, исчез. Даже крестить не пришлось. На секунду Игорь засомневался – подгонял с утра и тут сдался? Не слишком ли просто? Но потом слабость накатила с удвоенной силой, и он решил немного подремать, а подумать позже. Прикрыл веки и погрузился в сон.
Точнее в Кошмар, в котором оказался посреди бескрайней антрацитовой пустыни.
Куда ни кинь – повсюду застывшее в вечности черное как смоль море песков и камней, серое небо и аспидный глаз гигантского, на полнеба, солнца. Ни воды. Ни деревьев. Ни скал. Ни теней. Только зной и тучи белых мух, атаковавшие его с угрожающим жужжанием.
Насекомые ползли по одежде, жалили в шею, ладони и спину, настойчиво лезли в рот нос и уши, заползали под веки. Кусали, рвали плоть острыми лапками, пытаясь втиснуться глубже.
Он бежал. Он кричал. От боли в обгоревшем теле. От омерзения. От ощущения того, что мелкие твари копошатся в мозгу. От бессилия, ибо с мухами нечем было сражаться. Хлопал по щекам, бил по лицу, давил десятками и сотнями, но вместо погибших налетали другие.
А потом страх сменился испепеляющим бешенством. Он остановился и взвыл, вложив в голос всю свою волю и ненависть:
– Прочь! Убирайтесь!
С тихим шуршанием на песок осыпался дождь мертвых насекомых. Мир потускнел, стал прозрачным как тонкая занавеска. Миронов с удивлением обнаружил, что вновь куда-то бежит.
Вместо песка под ногами хрустели мелкие камешки и стекла, дорогу то и дело перегораживали завалы из ржавых машин и обломков кирпичей, небольшие, но густые рощицы.
Вокруг нависали двух и трехэтажные дома. Ветхие и древние, грозящие рухнуть от малейшего дуновения ветерка, со стенами, испещренными глубокими трещинами и проломами. Загадочный сумрак лишь кое-где прошивали потоки солнечного света. Тишина, так осточертевшая за долгие часы путешествия, сменилась звуками: невнятными шорохами, скрипами, глухими ударами.
Под ноги попался обломок кирпичной кладки. Изгой неловко споткнулся и чуть не упал, зашипел от боли, прострелившей от лодыжки к бедру. Одновременно почувствовал и липкий пот на теле, и металлический привкус во рту, покалывание в груди.
Вполне очевидно, что ему это не снилось. И самое невероятное – похоже, очнулся за многие километры от места, где задремал. Пригород Оклахома-Сити остался позади. А солнце нет-нет, да и мелькавшее в разрывах крон и в окнах верхних этажей, изрядно продвинулось по небосводу.
Вторым открытием, поразившим гораздо сильнее, стало то, что он не может управлять собственным телом. Третьим – что от кого-то отчаянно убегает.
От кого, понял довольно быстро. Над улицей прокатился грозный рык, за плечом мелькнула поджарая тень пса-крокодила. Исчезла среди развалин, выскочила из канализационного люка гораздо ближе. Беглец вильнул, проломился через заросли кустарника и помчался быстрее. Но неудачно напоролся на скрытую подо мхом железку и заработал глубокую царапину.
«Дурак! – подумал Игорь. – Теперь всех монстров окрестности соберешь».
«О, с добрым утром, Солнце, – раздался бесплотный голос под черепом, сочащийся ехидством и сарказмом. – А я тут решил покататься, но нарвался на дорожную полицию…»
В ответ бывший агент выдал все, что думает об умственных способностях наглого призрака. Но тот промолчал, продолжая тупо ломиться вперед по улице. Хромал, падал и вставал, с усилием переползал через капоты автомобилей, карабкался по грудам битых кирпичей, расходуя остатки сил. И конечно шумел как бизон, прорывающийся сквозь заросли к водопою. Хорошо хоть не полез в дома, часть ночных тварей наверняка только того и ждала.
Через минуту впереди показался перекресток, и по совместительству – открытое пространство. Здания находились достаточно далеко, чтобы обеспечить тень, деревья же росли под солнцем очень неохотно. В итоге из-под рыхлой почвы в кои-то веки показался растрескавшийся асфальт с потертой разметкой, на столбах понурыми воронами висели светофоры, ржавые знаки…
Правда, никому они не помогли. Десятилетия назад тяжелый грузовик врезался в бок легковушки с такой скоростью и силой, что вмял машину в стену дома. Еще несколько авто лежали перевернутые, в следах копоти.
Фантом ринулся к пустырю так, словно там раздавали горячие пирожки.
«Стой!» – мысленно заорал Миронов, заметив глубокие норы и паутину между деревьями у границы светлого участка. В отчаянии ударил волей и яростью, как совсем недавно во сне.
Как ни странно получилось. Бывший агент сбился с шага, споткнулся и покатился по обломкам.
– Не мешай.
Искаженный и глухой голос… его собственный голос!
Но поругаться они не успели. Как чертики из табакерки из нор посыпались «кошки». И одновременно за спиной раздался хруст камешков, через груду кирпичей перебрались утренние знакомцы – на вид то ли псы, то ли крокодилы.
Один из монстров издал скрежещущий вопль, рванулся мимо человека к стае мелких тварей. Легко порвал паутину, поймал кого-то из шерстистых и принялся бешено клацать зубами.
