– Мы о времени не договаривались.
– Вот как? Хм… Вообще, я и сам прихожу поздно, так что это даже удобно.
Я наскоро собираюсь и завожу свой Challenger[3]. Мимо проносятся опрятные домики. В зеркалах, слепя глаза, поблёскивает весеннее солнце. Ветвистые трещины на мостовой аккуратно залиты гудроном. Выруливаю на шоссе Pacific Coast Highway, полчаса, и я на парковке аэропорта. Миновав автоматические двери, иду вглубь зала, озираясь в поисках регистрационной стойки, и сквозь гомон толпы различаю знакомые голоса.
– Сэр, не соблаговолите поделиться адресом вашего портного?
Вразвалочку приближается пёстрая троица чудесных раздолбаев – группа "Bizarre[4]… чего-то" во всей своей неизъяснимой красе.
– Эк вырядился! – Ли скалит зубы на мой свежевыглаженный костюм. – У тебя что – суд или похороны?
– О-ля-ля, зачётный галстук! – под дружный гогот приятелей Майк отвешивает галантный поклон. – Прошу прощения, сэр, я не совсем компетентен в данном вопросе, скажите, это виндзор или полувиндзор?
– Чего? – рассеянно бормочу я, пытаясь уследить за потоком их неудержимого веселья. – О чём ты?
– Не бери в голову. Давай лучше дунем!
Майк, который, естественно, никакой не Майк, а Миша – еврейский мальчик-шалопай из города Питера, один из множества знакомых, приобретённых за последние годы тусовочной жизни, является предводителем этой шайки. Живут все трое в особняке Эда в Малибу, где и находится их студия. Играют своеобразный микс этническо-электронной музыки. Когда на Ли накатывает вселенская тоска, в этот винегрет примешиваются средневековые напевы и готика. Эд – большой весёлый американец из состоятельной семьи, чего он стыдится, вращаясь в околомузыкальных кругах, где модно слыть оборванцем. По собственному мнению, настоящим талантом он не обладает, и с благоговением смотрит на людей, как-либо причастных к искусству.
– А чувачки в синем? – я киваю в сторону охранников.
– Так у нас справки[5], – подмигивает Ли.
На улице Майк неуловимым движением заправского фокусника извлекает два здоровенных джойнта.
– Э-э… У вас-то справки, а мне бы улететь без приключений, – увлекая их за собой, я направляюсь за угол.
– Не бoись, профессор. Затянешься – и сразу улетишь.
Ли – негр, то есть, афроамериканец, у него широкая улыбка и, кажется, в голове всё время играет регги, хотя по их музыке этого не скажешь.
– Так куда ты намылился в таком прикиде? – Миша протягивает косяк, а второй раскуривает сам.
– У-у! Сегодня поистине историческое событие! – гордо выпятив грудь, я выпускаю дым поверх их голов. – Я начинаю работать!
– Менеджером в Бургер Кинг?
Я пытаюсь отшутиться, но словесный водоворот неумолимо влечёт их всё глубже и глубже.
– Интересно, сколько это продолжится… – хохочет Майк. – Поди – месяц-другой не больше.
– Да какой там! – не унимается Ли. – Недели три от силы!
– Максимум четыре, – вворачивает свои пять копеек Эд.
Отсмеявшись, они наперебой выдвигают гипотезы, что произойдёт раньше: я уволюсь или меня выгонят. Дождавшись, пока все выскажутся, я решаю, что самое время сворачивать эту животрепещущую дискуссию.
– Так, понятно, – говорю я резче, чем хотелось бы. – Вас-то как сюда занесло?
