Очередное утро не обошлось без традиционного рандеву в кабинете начальника. Шеф был хмур и озабочен больше обычного. Мы помолчали. Я ждал дежурного вопроса, но Ариэль погрузился в себя, словно забыв о моём присутствии.
– Нашёлся подходящий лэптоп, – решил начать я. – Видел мейлы? Я выслал спецификациями.
– Угу… – рассеянно промычал Ариэль и снова умолк.
– Что думаешь?
– А чем, собственно, тебе не нравится тот, что я выдал?! – вскинулся он.
Такой поворот был полной неожиданностью. Дав это задание, Ариэль настырно интересовался продвижением, поторапливая оформить заказ.
– Так чем же плох твой лэптоп? – настаивал шеф. – Превосходная машина. Для твоих нужд – вполне достаточно.
Я хотел напомнить, что поручение исходило от него самого, но предпочёл воздержаться, рассудив, что это может послужить поводом для очередного препирательства, в итоге которого я, как пить дать, окажусь кругом виноват. Поползновения завладеть инициативой при общении с начальством чреваты пагубными последствиями. Решив впредь не предпринимать активных действий, я с горечью вспоминал, сколько времени было потрачено на поиски в интернете, сравнение конфигураций и консультации со знакомыми.
– Ещё раз всё обмозговав, я начинаю склонятся к мысли, что такими темпами мы не сдвинемся с мёртвой точки. Ты приходишь в начале одиннадцатого, – с выражением стоического терпения, Ариэль затянул утреннюю мантру, – мы обсуждаем насущные вопросы, и ты отправляешься на обед. Так проходит половина дня. Это неприемлемо!
К концу стоицизм выветрился без остатка, и он, в излюбленной манере подкреплять умозрительные тезисы звуковыми эффектами, шандарахнул ладонью по столу.
– А потому я вижу единственное возможное решение – ты должен приезжать раньше. Говоришь – рейс раз в час, так вот…
Он что, совсем рехнулся?! Я и так встаю в полшестого. Тем временем начальник яростно аргументировал свою новую блажь.
– Ариэль, мы договорились на десять, – дождавшись, когда он заткнётся, сдавленно произнёс я. – Ты сказал, что, единожды решив…
– Знаю, – мужественно восстановив самообладание, проговорил он. – Но это общепринятая конвенция. Ты работаешь в коллективе и обязан соответствовать установленным нормам поведения.
– Послушай, если проблема действительно в дообеденных часах, может, прекратим эту каждодневную утреннюю грызню?
– Утром мы обсуждаем текущие задачи и со временем, когда ты полноценно вольёшься в производственный процесс, эти встречи станут ещё важнее.
– Хорошо. Тогда, давай я буду обедать позже, или раньше, как угодно. Всё равно, я работаю один! И, в конце концов, мы договорились. Ты хотел в десять – я прихожу в десять. Мы до-го-во-ри-лись.
Он схватил ручку, покрутил, нервно пощёлкал кнопкой, разглядывая выскакивающий стержень, и отложил.
– Оставим пока всё как есть, – пробурчал он исподлобья. – Больше не задерживаю.
После утренних выяснений отношений сложно сосредоточиться. Всякое желание что-либо делать пропадает. Когда я выхожу из кабинета, споры продолжаются в моей голове. Я изыскиваю и эффектно вворачиваю новые, всё более и более убедительные аргументы, и, подавленный их мощью, начальник смиряется, признавая мою несомненную правоту.
