красная прелесть.

Ну не прибавляли мне спокойствия неуравновешенные девицы рядом с техникой. По себе знаю, женщины в моменты душевных переживаний на многое способны. Не хочу, чтобы пострадал угнанный мною кар.

Но я ошиблась. Вместо активного составления планов побега красноволосая красотка остервенело избивала манекен-тренажер. Его Ганзо специально для меня установил, поскольку Рим не оставил надежды научить небезызвестного пилота приемам настоящего боя. Ведущего, видите ли, не устраивало то, что в случае реальной опасности меня легко отделают в рукопашной.

Стоило мне ступить пару шагов вглубь ангара, как меня чуть не смело взрывным коктейлем эмоций. От подобного буйства голова закружилась, не говоря уже о собственном духовном самочувствии. Меланхолию и тоску как ветром сдуло под натиском боли, отчаяния и ярости синекожей девушки.

В первое мгновение я растерялась, не зная, как поступить. Судя по Мэл, моему потрепанному здоровью могло и повредить нежеланное вмешательство в развлечения шерги. Но судя по эмоциональному фону, поддержка ей была очень нужна.

Но, несмотря на дар эмпата, жилетка из меня та еще. Так я и стояла, наблюдая гибкость совершенного тела, пока Мэла сама ко мне не обратилась.

– Лай прислал? – посмотрела хмуро, тяжело дыша.

– Скорее вынудил спрятаться от него здесь, – поморщилась я. – Тебя он боится больше, чем недовольства Рима по поводу внеплановой вивисекции.

– Спарринг? – с вызовом спросила она.

– Что я тебе сделала? – ужаснулась предстоящей перспективе.

Но, понимая, что на шергу сейчас вряд ли подействуют доводы разума, решила внести альтернативное предложение.

– Может, напьемся?

– Ты не пьянеешь, – напомнила Мэла.

– Зато ты пьянеешь, – пожала плечами.

– Нет желания, – передернула плечиками Мэла, опускаясь прямо на пол и сползая по стене.

Мне ничего не осталось, кроме как последовать ее примеру. Так мы и сидели, соприкасаясь плечами и смотря вдаль. Ну, по крайней мере, пытаясь. Мне вдаль мешала смотреть стена напротив, она, конечно, была достаточно далеко, но тоже не открывала прекрасных видов на красоты космоса. Мэле же узреть совершенство стены мешали собственные мысли, в которые она погрузилась с головой.

– За что Рим с тобой так? – вдруг спросила я.

Вот честно, сама не ожидала.

– Это условие, по которому отец разрешил остаться в команде, – призналась шерга так же неожиданно.

– Превратить корабль в персональную тюрьму? – прикинулась дурочкой.

Ну, давай же, выговорись, и тебе легче станет, и парни волноваться перестанут. Я же видела, как был напряжен Рим. Лай и вовсе тебя сторонился. А ведь заботиться о психическом состоянии команды его задача! А все потому, что, какими бы суровыми наемниками они ни были, как вести себя с неуравновешенной, страдающей женщиной не знали.

– Не допустить встречи между мной и одним… шергом, – слегка замялась она.

Тут я собралась изобразить умудренную опытом женщину, понимающую и сочувствующую, но не смогла. Подавилась настоящим пониманием. И вместо слов ободрения и успокоения просто замолчала.

А Мэле словно только мое молчаливое присутствие и надо было.

– Папаша у меня еще тот выкидыш кофу, – хрипло начала она. – Не то чтобы мужик плохой, но отец из него неважный. Не помню, сколько мне было, когда он меня к семейному делу приобщать начал. Кажется, в политике я с пеленок. И если Риму уготовано кресло отца, то мне постель выгодного мужа. Ну, или нескольких. Не то чтобы он меня подкладывал под своих врагов для добычи информации, но иногда и такое случалось. Сначала я старалась, выполняла любое задание, которое могло помочь папочке. Но он воспринимал это как должное. А потом я встретила Сиама. Мне нужно было соблазнить одного посла и добыть очень хорошо припрятанный компромат, а Сиама назначили его телохранителем. Знаешь, он потрясающий. – При этих словах ее лицо озарила настолько светлая улыбка, что я невольно залюбовалась. – И вот в самый неподходящий момент вошел тот самый посол в надежде поиметь меня, само собой. А вместо этого увидел, как меня имеет кто-то другой. Он решил было присоединиться, на редкость не брезгливый дядька, но Сиам был против. В общем, задание провалено, документы не достала, папашка в бешенстве.

И она замолчала.

– И тебя услали в академию? – решила я подвести итог.

Честно говоря, чужие откровения я всегда воспринимала с завидным спокойствием, а иногда и с раздражением. За откровенность ожидают откровенности, а я известная врушка. Да и сидеть на полу мне уже надоело.

– Нет, – еще одна улыбка. На этот раз приправленная изрядной долей горечи. – Папашка пытался вернуть меня на путь истинный. Сиама уволили. Но он специалист узкого профиля, такие очень ценятся. Он сделался наемником, специализирующимся на охране высокопоставленных лиц. Нам удавалось