Змей вновь окинул меня взглядом, наполненным сомнением. Похоже, недооценивала я его. Умный, зараза. Чересчур даже. Может, начал что-то подозревать?
– Мир, – схватил он меня за руку, притягивая к себе.
А должен был ударить в ответ по руке! Вместо этого он чуть наклонился и, глядя прямо в глаза, одарил мою конечность горячим поцелуем.
Проверяет реакцию. Оттого движения столь медлительны и оттого взгляд столь лукав.
Мое лицо не выражало ничего, кроме доброжелательной улыбки, до тех пор, пока он не лизнул чувствительную кожу на внутренней стороне запястья.
В голове взорвалась сверхновая. Просто взяла и взорвалась, очищая черепную коробку от ненужных мыслей. Куда-то исчезли сомнения и метания. Пропала реальность, остались лишь яркие вспышки прошлого.
…Огромный межгалактический дредноут – моя личная тюрьма. Чудовище, что являлось моим персональным надзирателем, сейчас стояло передо мной полностью обнаженным.
– Какая неожиданная встреча, – насмешливый взгляд.
Чужая насмешка в родных глазах. Это было бы больно, если бы не поглотившее меня отчаяние. Я смирилась с собственной судьбой. Вот только стоящий передо мной мужчина еще не знал, что не он хозяин моей судьбы.
– Авель. – Я склонила голову, признавая его власть над собой. На этот раз добровольно.
Это неожиданно легко сделать. Прекрасно осознавая, что склоняюсь перед ним в последний раз, я сделала это с особым усердием. Мой способ выразить презрение, скрыв его наклоном головы.
Почувствовала, как на родном до боли лице появляется улыбка торжества, ведь я сдалась.
Ему было важно мое добровольное согласие. За все время плена ко мне ни разу не прикоснулся никто, кроме него. Только он имел право карать и миловать. Но и тут он не выходил за грань, продолжая искать трещину в моем разуме.
Это изощренная игра, целью которой было мое падение.
– Инари, – подошел он, не стесняясь наготы. Я бы на его месте тоже не стеснялась такого тела. – Ты пришла в мои личные покои. Чего же желает маленькая Айра?
Я смотрела на него, задрав голову, и впервые в жизни протягивала руку врагу.
– Ты знаешь, – прошептала обреченно.
– Твое недоразвитое тело не может долго без инъекций? – взял он мою маленькую ручку и развернул ладонью вверх.
Его слова ударили прямо в цель. Процесс изменений еще не завершен, и я испытывала воистину страшные муки. Приступы случались редко, но даже в этом случае моему телу долго не продержаться.
И Авель это прекрасно понимал. На то и расчет.
– Ты желаешь уязвить его моим предательством. – Я наблюдала, как он склоняется к моей руке. – Желаю свободы от оков детской формы. Я не имею стойкости, чтобы вытерпеть реверсивные изменения.
Он посмотрел мне прямо в глаза, желая заглянуть в самую душу. Именно глаза выдавали его. Никогда ему не сравниться с тем, кого он так ненавидел.
– Я дам тебе тело, которого ты так желаешь, – поцеловал он мою ладонь. – Открой свой разум, маленькая Инари. – Его язык коснулся тонкой кожи на запястье. – Докажи мне свою лояльность.
Меня не передернуло потому, что силы давно покинули тело, оставив только холодную решимость. Я согрешу. Но грех мой будет иным.
Я словно раздвоилась. Одна часть меня наблюдала картину из прошлого, а другая с холодным расчетом думала, как бы поудачнее скрыть от дохиса собственную реакцию. Ведь каждый раз, когда я вспоминала эту сцену, мое лицо искажала гримаса отвращения, а руки начинали слегка подрагивать. Попробуй объясни потом Змею, что с таким лицом я не о нем думала.
Все, что смог выдать мой гениальный мозг, это переключение внимания. Я сделала шаг, убрала свою руку и впилась поцелуем в губы Змея.
Мне это было нужно. Все, что угодно, лишь бы задушить воспоминания о том, что произошло потом.
– Пусти! – взвизгнул чей-то голос.
Не мой.
– Цыц! – шикнул Лай. – Помешаешь им, я тебя лично в открытый космос выкину. Сейчас решается судьба двадцати тысяч кредитов.
После услышанного целоваться со Змеем как-то расхотелось. Вообще.
Глаза сами собой распахнулись, а руки уперлись в твердую грудь. Чужие объятия больше не привлекали, а попытка удержать вызвала лишь раздражение.
В это время за спиной у дохиса, в проходе во вторую каюту медотсека, происходило целое сражение между оборотнем и человеческим ребенком.
– Вот за это я и не люблю детей, – печально вздохнул оборотень, перехватывая маленькое тело поудобнее.
