— Нет, — твердо сказала я и даже покачала головой на случай, если простого «нет» окажется недостаточно.

Он вздохнул и закатил глаза.

— Гидая, только не начинай свой бред о вегетарианстве снова, — мученически простонал маг.

— А разве вампиры могут быть вегетарианцами? — искренне изумилась я.

Вот это новость! У кровососов на самом деле есть выбор? А как же тогда утверждение, что убивать людей — это в вампирской природе? Выходит, это всего лишь лицемерие комаров-переростков.

— Могут, если будут пить кровь животных, — подтвердил мои подозрения маг. — Это помогает всего лишь на время.

— А потом?

— Потом вампир начинает разлагаться и сходить с ума. Очень страшная, медленная и болезненная смерть, — заверил Биннэт.

Я нервно вздрогнула. Умирать вообще не хотелось, а так — тем более. Но убивать волка не хотелось тоже.

— Пойдем. — Биннэт настойчиво потянул за собой.

— Нет. — Я решительно выдернула руку и тут увидела, что дверь… вожделенная дверь как раз за его спиной.

Не раздумывая, пока маг все еще не потерял надежду уговорить меня на поздний ужин (или ранний завтрак, если судить по человеческим меркам), я поднырнула под его руку и рванула к выходу.

— Куда?! — устало крикнул он вдогонку. — Это катакомбы, заблудишься, глупая.

Но меня было уже не остановить. Я бежала… бежала… бежала, подгоняемая собственным страхом, паникой и омерзением. Я не боялась, что маг догонит и сможет заставить вцепиться в горло распростертому на алтаре оборотню. Нет… В глубине моего вампирского естества мне самой этого хотелось.

Раньше я никогда не бывала в катакомбах, только читала о них. Говорят, они возникли задолго до строительства городов над ними и зачастую обнаруживались совершенно случайно. Что странно для сооружений подобных масштабов. Кто и зачем их вырыл, оставалось тайной за семью печатями. Исследователи спорили до посинения, литрами пили успокоительные капли после особо жарких дискуссий, но к единому мнению так и не пришли. Сошлись лишь в одном — древние зодчие не скупились на материал и затраты, а их творения обладали колоссальным размахом. Несмотря на то что катакомбы осваивало не одно поколение людей, единой карты подземных сооружений не существовало. Некоторые держали здесь склады (преимущественно нелегальных товаров). Нищие и бездомные находили приют и крышу над головой, но сколько их заплутало в бесконечном лабиринте и осталось в нем навеки, с точностью не мог сказать никто. Официальная статистика по сгинувшим безвозвратно не велась.

А еще во многих местах катакомб хоронили умерших. Земля во многих городах слишком дорогая, чтобы безропотно отдавать ее под последний приют мертвецов. В особенности если усопший — бедняк и его родне даже гроб не по карману. Так что за века некоторые из бесконечных переходов лабиринта превратились в огромные склепы, где новые останки складывали прямо поверх старых. Неудивительно, что лабиринт стал пользоваться дурной славой у людей. Здесь свило гнездо всякого рода отребье, процветала контрабанда, скупка краденого и прочие прелести, несовместимые с законом, а всякие попытки городской стражи навести хоть какое-то подобие порядка натыкались в лучшем случае на стремительно опустевшие коридоры с оскорбительными надписями на стенах в адрес неповоротливых стражей правопорядка. В худшем стражников встречал град камней, а так как в катакомбах этого материала имелось в изобилии, доблестным воинам волей-неволей приходилось прибегать к маневру стремительного отступления.

Прах мертвых постоянно тревожили, по лабиринтам бродили неупокоенные духи и разнообразная нежить, деловито шмыгали многочисленные крысы величиной с упитанную кошку. И нежить и грызуны имели обыкновение периодически выбираться из своего подземного обиталища, чем наводили изрядный шорох среди жителей городов. Крысы являлись переносчиками опасных заболеваний, иногда настолько древних, что лекари только удивленно пожимали плечами да беспомощно разводили руками. А нежить просто хотела кушать.

Странно, что люди вообще соглашались жить этажом выше явного рассадника нежити. Лично я предпочла бы поселиться на склоне действующего вулкана, чем постоянно ожидать, когда крепкие когти нежити начнут настойчиво скрестись в дверь и окно.

Только что-то не слышала я ни о внезапных вспышках эпидемий, ни о буйстве распоясавшейся нежити в Загорске. Загорск заслужил славу тихого городка. А может, я не просто не в своем теле, но и в чужом городе? Есть отчего впасть в уныние. Но в уныние отчего-то не впадалось. Наверное, на это просто не осталось сил, ни эмоциональных, ни физических.

Я брела по катакомбам без цели и всякой надежды когда-либо выбраться наружу. Все сильнее начинал мучить голод, обостренный слух слышал дробное биение маленьких сердец крыс, шныряющих в темноте. Их пульс сладкой манящей музыкой отдавался где-то на задворках сознания, как маленькие сочные ягодки смородины, катался у корня языка. Вездесущие зверьки избегали меня, благоразумно уступая дорогу. Видимо, чувствовали во мне хищника на порядок выше. Впрочем, я не особенно обольщалась на свой счет. Если крысу загнать в угол, она кинется на обидчика, его размер и степень опасности перестанут иметь какое-либо значение. Под ногами постоянно что-то хрустело, шмыгало, шуршало, и даже не хотелось думать, что бы это могло быть. К тому же я здесь не единственная нежить и наверняка не самая опасная. То, что я пока никого не встретила, сильно радовало. Но не может же везти вечно.

Зато благодаря телу вампира я хорошо видела в темноте и не наставила себе шишек. Признаюсь, плюсы все-таки были.