боевые свойства отравляющих веществ Рейха. Поэтому желанию немецкого генерала перебраться в СССР никто не собирался препятствовать. Более того, союзники взяли на себя обязательства сделать всё возможное для оказания помощи ГРУ СССР в подготовке к заданию и возвращению обратно.

Олег много слышал о «Летающей крепости», а сейчас, оказавшись на месте второго пилота, понял принципиальную разницу с Пе-8. «Крепость» можно сравнить с летающим сараем, по которому легко пройти от кабины пилота до кормового стрелка. На Пе-8 подобное невозможно, надо согнуться, а после бомболюка ползти на четвереньках, и ширина фюзеляжа несравнима. Он пришёл к выводу, что крепость тащит по небу самое себя, а наш самолёт несёт бомбы.

– Ну как, понравилось? – после взлёта спросил командир корабля.

– Шикарно, здесь можно танцевать!

– Ещё бы! – воскликнул капитан и похвастался: – Всё самое большое и лучшее изготавливается в Америке!

Олег вспомнил анекдот о ковбое в Австралии и расхохотался. Увы, смех смехом, а после полёта пассажиром в Италию ему предстоит освоить высотный истребитель «Junkers 88», который перелетел к союзникам. Будь он один, отправился бы на пятачок в Словакии, контролируемый войсками НКВД. Но возрастной генерал не выдержит длительных физических нагрузок, а тащить его на себе равносильно провалу.

Разгром с последующей ликвидацией Южной группы войск аукнулся немцам чредой суровых постановлений. Населению Третьего рейха запретили покидать места постоянного проживания. Дороги и вокзалы перекрыты патрулями СД с правом расстрела самовольных беженцев.

– Почему не «Шторьх»? Прошлый раз мы спокойненько перелетели линию фронта? – недовольно спросил Олег.

– Всё, отлетался, – с тем же недовольством ответил шеф. – Всякие курьеры с посыльными в сторону Восточного фронта и обратно запрещены.

– Это как?

– Операции разрабатываются в ставке, затем фюрер лично вручает своим фельдмаршалам.

– С чего это вдруг? – удивился Олег.

– Сам не догадываешься? Коллеги перехватывают более половины секретных пакетов.

От аэродрома под Полтавой до точки сброса «крепость» летела на автопилоте. Командир перешёл на ручное управление лишь на подходе к цели, причём бомбы бросали по команде ведущего без индивидуального прицеливания. Затем самолёты разошлись веером, чтобы случайно не столкнуться в кромешной мгле, и капитан снова похвастался:

– Каждую ночь дарим румынам по тысяче тонн бомб.

– Я не заметил разрывов зенитных снарядов и света прожекторов, – заметил Олег.

– Разбежались мамалыжники, – засмеялся командир корабля, – через пару недель подпишут капитуляцию и объявят войну бошам.

– Конец войне или налёты на Третий рейх? – поинтересовался Олег.

– Как прикажут, – уклончиво ответил капитан. – Хотелось бы улететь на Тихий океан.

Налёты на Германию дорого обходились союзникам. Мощная лобовая броня позволяла «фоккерам» подходить почти вплотную, а один залп пушек гарантированно отправлял «крепость» к негостеприимной земле. Союзники додумались поставить в хвостовой части РЛС блок с сигнализацией о приближающемся сзади противнике. Немцы немедленно отреагировали и оборудовали двухмоторные истребители стреляющими вверх пушками.

Как бы то ни было, но в войне за небо Третьего рейха союзники побеждали за счёт численности. Если в начале сороковых в налётах принимали участие до сотни бомбардировщиков, то сейчас по вечерам с аэродромов взлетали уже тысячи. Но потери оставались большими, и основные удары наносились по авиационной промышленности. В результате ежемесячный выпуск самолётов упал с четырёх тысяч до пятисот. Досталось и бронетанковым заводам, производство штурмовых орудий и танков сократилось от тридцати тысяч единиц в год до тысячи в месяц.

На востоке обозначился горизонт, и вскоре самолёт окутался солнечными лучами. Кабина заполнилась ароматом кофе, а через несколько минут борттехник поставил между креслами пилотов маленький поднос с кофейником, двумя чашками, тарелочкой намазанных маслом галет и маленькими плиточками шоколада. Капитан сонно потянулся и посмотрел на часы:

– Хватит спать, секонд[38], выключай автопилот и потихоньку спускайся до трёх тысяч.

– Я? – удивился Олег, – Не смогу, сегодня впервые увидел «летающую крепость».

– Мне сказали, что ты лётчик со стажем, управлял истребителями и пассажирским «Юнкерсом».

– Кроме того, умею ездить на мотоцикле и автомобиле, – последовало язвительное дополнение.

– Не дрейфь, меня на Б-17 пересадили из кабины «Piper J-3»[39], и ты справишься.

Олег демонстративно перекрестился и выключил автопилот, самолёт даже не качнулся, продолжив прямолинейный полёт.

– Здесь бустерное[40] управление.

Для пологого снижения хватило незначительного отклонения штурвала, но капитан поторопил:

– Больше, больше. Италия рядом, улетим, придётся разворачиваться обратно.

– Кофе разольётся, – заметил Олег.

– Отлично! Чашку в правую руку, а левой управляй! Видишь Мессинский пролив? Пикируй прямо в него.