– Требует гарантий.

Какие могут быть гарантии? Поразмыслив, Олег протянул красноармейскую книжку, а Ирма достала из саквояжа комсомольский билет. Лейтенант явно впервые держал в руках советские документы, но комсомольский билет вызвал у него доверие.

– Если девушка тоже будет высаживаться у русских, то он согласен, – перевёл одноногий солдат.

– Буду, буду! – лучезарно заулыбалась Ирма.

К пирсу они приехали на открытой коляске, аспирант что-то сказал часовому, и все трое прошли на деревянный катер со спаренным пулемётом на баке. После получасового прогрева дизели взревели, и «Мирешти», бортовой номер двадцать восемь, попятился от пирса. Никаких докладов по радио, никаких семафоров флагами или фонарём, Олегу оставалось лишь подивиться царящему в королевском флоте бардаку. Катер дал полный ход, и через минуту пронизывающий ветер с ледяными брызгами загнал всех в тёплый кубрик.

Несмотря на радость возвращения, короткий переход нельзя было назвать приятным. Сначала донимал просачивающийся из машинного отделения тяжёлый смрад горелого масла и выхлопных газов. Затем добавились неприятные звуки, схожие с рвущейся скрипичной струной. Сверхвысокая тональность заставляла сжимать зубы, вызывала слюнотечение и больно била по барабанным перепонкам. В кубрик заглянул Maistru Militar[19] и на ломаном немецком сказал:

– Господин офицер, командир просит подняться наверх.

Лютый сквозняк и белые столбы вокруг – это первые впечатления Олега. Но когда столбы начали оседать, а рядом из воды вырвались новые, он понял: катерок под обстрелом береговой артиллерии. Лейтенант что-то выкрикнул, а мичман перевёл:

– Срочно подайте сигнал, иначе нас утопят!

Какой, на хрен, сигнал? Он не знает никаких сигналов и не разбирается во всяких-разных разноцветных морских флагах. Флаги? Ну да, флаги! Олег крикнул:

– Поднимите белый флаг! Дайте мне простыню, я встану с ней на баке!

Сработало, ещё как сработало, обстрел мгновенно прекратился, и катер с полного хода выскочил на узкую полоску пляжа под высоким обрывом. От резкой остановки Олег чуть было не вылетел на песок, но успел схватиться за прикрепленный к форштевню невысокий флагшток. Над головой послышался насмешливый приказ:

– Навоевались? Оружие оставить на катере и по одному на берег.

– Кто у вас старший? – поинтересовался Олег.

– Младший лейтенант Вовненко! Сразу предупреждаю, полицаев и власовцев отправим под трибунал.

– Сообщи в контрразведку: «Выход. Пароль «гранит».

– Разведка, что ли? Идите направо, через километр увидите тропку наверх.

– Мы вас почти накрыли, в следующий раз заранее поднимайте белый флаг, – посоветовал солдат, и вся группа скрылась с глаз.

Это уже бардак, пароль не секретный и предусматривает сопровождение вышедших до ответственного офицера контрразведки. Зато румыны повеселели и, взвалив вещмешки на плечи, строем пошагали вдоль обрыва. Наверху стоял «Форд G8Т», а водитель поторопил:

– Быстрее, ребята, мне ещё за снарядами ехать, могу к ужину опоздать.

Ирма недовольно поджала губы, что-то прошипела и села в кабину, а Олег полез в кузов. После недолгой дороги грузовик остановился у ряда землянок, и шофер пояснил:

– Вам в самую широкую. – И укатил.

Нарастающее недоумение разъяснилось у командира полка:

– Заждались вас, командарм уже выслал машину. Командование торопит, а десант без точных данных о расположении береговых батарей не высадить.

Олег слегка усмехнулся и ответил:

– С нами румыны-перебежчики, о батареях они должны знать, а нам надо в Москву.

– Вы не армейские разведчики?

– Приблуды с далёкого севера. – Ирма одарила подполковника своей фирменной улыбкой.

– А ну портфели на стол! Быстро!

– Нельзя, расстреляют и меня, и вас, – возразил Олег.

– Здесь я командую и сам решаю, что можно, а что нельзя!

– Один звоночек Коневу сразу решит все ваши «можно» и «нельзя». В Москву тоже необходимо сообщить.

– И переводчика позовите, румыны много интересного расскажут, – добавила Ирма.

– Какой пароль вы назвали? – подал голос контрразведчик.

– Мой – «гранит», – ответил Олег.