книгой сообразно чудаку, который микроскопом забивает гвозди. Для специалиста-артефактора это была очень ценная книга. С помощью несложных ритуалов можно было усилить простой амулет первого уровня до третьего. Кроме того, используя свою кровь как катализатор, можно создать даже посох архимага с множеством вложенных заклинаний.
И еще один момент для меня стал ясен: каким образом шаманка может использовать мою кровь против меня. Если она, конечно, владеет необходимыми знаниями. Я решил исходить из того, что владеет. Но тут, как говорится, палка о двух концах. Моя кровь в ней – это плацдарм для создания кровных связей, но не в смысле родственных, а можно протянуть связующую нить с шаманкой и с помощью этой связи наложить заклинания проклятия, исцеления, ослабления, передать часть энергии и многое другое. Первым делом я, используя свою кровь, провел ритуал связующей нити и увидел, что точно такая же нить, только очень слабая и качающаяся, ведет от меня к ней. Ну что же, я знал, что предпринять: на своем конце нити я поставил ловушку «бумеранг», и если степная ведьма воспользуется нашей связкой для атаки, то все гадкое развеется, а ее ударит неслабый разряд электричества. Только в этой книжке я обнаружил несколько заклинаний электрического свойства, ни в каких других пособиях электричество не упоминалось. Вокруг ее нити я обернул свою и в любой момент, только пожелав, мог усыпить орчанку, ослабить да много что еще сделать. Для этого заранее совершил несколько небольших кровопусканий и ритуалов. Потом усилил все свои амулеты – «РПГ», «щит», «торнадо», сумку, пояс, на меч наложил заклятие похищения жизни. Как только наносилась рана противнику, часть его жизненной энергии передавалась мне.
Когда я вышел из ускорения, стояла глубокая ночь, мои энергетические расходы были очень большими, почти двести энеронов, но оно того стоило.
Я потянулся и, подложив под голову седло, сладко уснул. Когда проснулся, понял, что знаю заклинания идришей, вложенные в меня гипнограммой, в том числе быстрое приготовление пищи. Изощренный ум этих нелюдей придумывал способы выживания в условиях враждебной им среды. Еще я понял, что они все сплошь обладали магическими способностями. Но одного я не понимал – причин отвержения идришей большинством разумных, не в ростовщичестве ведь дело. Тут вмешался кто-то свыше, и я предполагал кто.
Итак, знания от гипнограммы во мне имели свойство открыться с внушительной задержкой. Следовательно, и в моих ребятах это произойдет таким же образом. Не страшно, время терпит.
Я достал пироги, заварил цвар и стал ждать, когда проснется Луминьян. Тот, позевывая и ежась от утренней прохлады, вылез из повозки; увидев накрытый стол, он радостно поприветствовал меня и озарился счастливой улыбкой.
– Выдвинемся ближе к полудню, – посмотрев на суету лагеря, сделал он свой вывод. Так оно и вышло, злые солдаты плетьми и руганью гоняли слуг, и наконец караван тронулся с места.
Степь она и есть степь – раздолье, травы, птицы и отряды орков по десять – пятнадцать всадников, появляющиеся то тут, то там и быстро исчезающие за холмами вдали.
Ленея мучилась сомнениями: кто этот юноша? Она, личный посланник начальника разведки великого хана муразы Быр Карама, должна была оценить посольство, его задачи и влиятельных лиц, с кем можно будет вести неофициальные, но очень важные разговоры. И тут нарисовался этот странный студент, абсолютно ненужный человек в посольстве, первокурсник. Она сразу поняла, что он не простой хуман, и убедилась в этом, когда не смогла поразить его в горло. Кроме того, он изворотлив как змея и хитрее сквоча. Кто он и зачем он нужен в посольстве? Для прикрытия посла? Для неофициальных переговоров? Сам архимаг-полукровка обращается с ним уважительно. Загадочный тип, избивший двоих ее братьев и ставший почти членом ее рода. Ловкий пройдоха, подумала она, как он умудрился лизнуть ее грудь? При этих мыслях она вспомнила, как ее буквально прострелило от его прикосновения, и томление охватило все тело. Не иначе колдовство, решила она, с чего бы ей томиться по ласкам человека, и притом моложе ее. Она наложила нити связи с этим странным хуманом и провела ночь в ритуалах, привязывая его к себе. Но что странно, она его еле чувствовала, почти на грани потери связи, и не знала, почему так. Неужели у него способности к шаманизму?
Без всяких происшествий мы неторопливо двигались весь день, пока не подъехали к большому орочьему стойбищу. Сотни кибиток и походных палаток занимали несколько гектаров. Стада быков и самок с детенышами, казалось, были неисчислимы. Вот рядом с этим передвижным городом мы и остановились, образовав свой небольшой лагерь. К нам подошел посыльный от графа. Он поклонился магистру и даже не взглянул на меня.
– Мессир, господин граф просит вас собраться и прибыть к нему для поездки в стойбище орков. – Он еще раз поклонился и величаво, с большим чувством достоинства удалился, тряся могучим животом.
– Собирайся, поедем к графу. Отцепляй мою кобылу и седлай ее. Хоть тут и недалеко, но пешим идти – уронить достоинство, – сказал Луминьян. Потом посмотрел на меня и предупредил: – И рта там не раскрывай, от греха подальше.
Когда мы подъехали, посол был уже готов и в нетерпении ждал кого-то. Скоро появился еще один посольский и, мазнув по мне взглядом, скривился.
– Ну, можем ехать, – сказал граф и пришпорил коня. Мы потянулись следом.
Магистр, что странно, очень ловко держался в седле, с невозмутимым видом глядя строго перед собой. Ага, понял я, он не хочет встречаться взглядом
