обратиться. Мы позвали вас на помощь наобум!

– И правильно сделали…молодые люди. Вы сделали то, что должны были сделать, а теперь наша очередь.

Так мы с Жюльеттой сорвали подлый заговор генерала де Фуа. Я, честно говоря, так и не понял, в чем была причина, что там напортачил де Фуа, чтобы пушки не стреляли. Но зато теперь я знал, где находятся бофоровские пушки, и решил забраться в одну из этих повозок и бежать на войну.

Так я и сделал!

Увы! В Тулоне меня ждал неприятный сюрприз: порт был закрыт! Часовые никого не пропускали, осматривали каждую повозку, и, честно говоря, я даже расплакался от досады! Забраться в такую даль, быть у самой цели – и внезапно потерпеть такое фиаско! А у меня не было ни лошади, ни еды, ни денег, даже если бы я решил вернуться. Но с какой миной я вернусь? Все откроется, надо мной будут потешаться все наши пажи, дразнить, издеваться, сочинять эпиграммы – я знал, на что способны эти ребята. Когда я представил ехидную физиономию Поля и как наяву услышал его голос: ''Героический рыцарь Ролан, победитель арабов, виват!'' – я застонал от отчаяния. ''Нет, Ролан, – сказал я себе, – Нет обратной дороги! Любой ценой надо пробраться в порт, а оттуда – на корабль!''

Но охрана не дремала! Я пожирал глазами повозки. Неужели мне не затаиться где-нибудь между мешками, тюками, хотя бы внизу, под колесами? И что за дотошные люди эти бофоровцы, настоящие черти! Наверно, Святой Петр так не сторожит вход в Рай, как эти стражники!

А народ все скапливался у ограждения, и я понадеялся на то, что возникнет суматоха, давка, сутолока, и я прошмыгну в порт. Но надеждам моим, видно, не суждено было сбыться, меня преследовал злой Рок! Как ни напирала толпа, стоило выйти сержанту и рявкнуть, люди шарахнулись назад, и давка возникла, но в обратную сторону. `'И какой идиот это придумал!'' – c досадой проворчал я, едва не угодив под копыта какой-то лошади.

Какие-то молодчики пробились вперед и стали совать свои пропуска. Сержант велел их пропустить.

Толпа заволновалась.

– Вам лучше отойти в сторону, барин, – посоветовал парень, сидевший на повозке с бочками вина, – Видите, какая давка, как бы вас не придавили ненароком. Эй, сержант! Пропусти, у меня есть бумага!

– Покажь! – потребовал сержант, – Чего везешь?

– Вино для его светлости! – отвечал возница, – Вот, извольте взглянуть! И бумаги в порядке.

– Ща проверим, что за вино, – буркнул сержант.

– Неужто вы будете проверять каждую бочку? – удивился парень.

– Да, будем! Таков приказ!

– Перебесились вы тут, что ли! Никогда такого не было!

– А теперь будет!

– Совсем долбанулись!

– Молчать!

– Да это…я даже не знаю, как это называется!

– Это называется произвол! – закричал я.

– Ну-ка потише, ты, мелкий! – рявкнул сержант, – Ишь, какой горластый! А ты, с бочками, проезжай сюда, если все в порядке, мы тебя пропустим.

– Но! – крикнул парень. Он подъехал на своей повозке к самому ограждению. Бофоровцы стали осматривать его повозку. Тут я проскользнул под колесами повозки и подошел к вознице.

– Слушай, милейший! – обратился я к нему, – Какую такую бумагу ты предъявил сержанту?

Парень усмехнулся.

– Да неужто вы не знаете, барин?

– Не знаю. Слышь, мужик, расскажи, будь любезен. Я ведь не местный, из Парижа. Путешествую для собственного удовольствия. Почему закрыли порт?

– Порт закрыли по приказу бофоровского адъютанта, господина виконта де Бражелона. Его светлости герцогу хотели подсунуть поврежденные пушки. Чтобы, значит, герцога и всех наших там поубивало. Говорят, не обошлось без алжирских шпионов. Вот теперь и проверяют. А еще, говорят, поступило сообщение, что враги Бофора подложили взрывчатку на его флагманский корабль, вот тот, самый большой, ''Корона'' – вот мачты торчат, видите? Теперь и мышь в порт не прошмыгнет без проверки, ясно, барин? Да завтра с утра порт откроют, вы увидите все корабли. И ярмарка будет!

– Яснее не бывает. А покажи-ка мне, приятель, твой пропуск!

– Вот, глядите, мне не жалко, у меня совесть чистая – я везу вино. Когда еще такой случай представится подзаработать! Пусть смотрят, да только поскорее, чтобы мне еще разок успеть за винцом сгонять!

Я пробежал глазами документ и успокоился. Да я сам запросто состряпаю такую бумагу! Возможно, Поль сделал бы лучше, но Поль далеко. Еще не все потеряно, Ролан!

И, поблагодарив хозяина бочек, я выбрался из толпы, насколько мог, почистил персереновский костюм, в первой же лавке раздобыл бумагу и чернила и накарябал себе пропуск на имя шевалье Ролана де Линьета и расписался за бофоровского адъютанта, господина виконта де Бражелона.

C этим пропуском я вернулся в порт. Там был все такой же сумасшедший дом! На этот раз грозный сержант разбирался с каким-то дворянином, но, уточнив по спискам его фамилию, велел пропустить.

Дворянин сказал сержанту с угрозой:

– Вы еще услышите о шевалье де Мормале! – и проехал в порт.

– Видали мы таких! – фыркнул сержант этак беспечно и мне:

– А тебе чего, мелкий? Опять ты тут ошиваешься?

– У меня есть пропуск! – закричал я, – Вот!

– Что ж ты раньше молчал?

– Я… я думал, что потерял его.

– А ну, покажь!

Я с важным видом достал свою бумагу. Сержант воззрился на мой документ, принялся вертеть и так и сяк, посмотрел на свет.

– Что-то не так, cержант? – спросил я.

– Где ты взял эту бумагу?

– Я с вами свиней не пас, сержант! Извольте не говорить мне ''ты''! Я дворянин!

– ''Шевалье де Линьет''?

– Шевалье де Линьет!!! – заорал я.

– И ваш пропуск, шевалье, подписал…

– Виконт де Бражелон. Вы что, читать не умеете?

– Нет!

– Не умеете?

– Не так наш виконт расписывается!

– Как это не так? Какая это буква? ''Б-э-э-э''!

– Нет!

– Как это не ''Бэ''?

– ''Бэ'', но виконт не так ее пишет. А ну, говори, дворянчик, где ты взял эту бумагу?

– Пропустите меня немедленно!

– Не имею права.

– Вот что, жирный боров, позови дежурного офицера, если не умеешь читать!