8
Новое место, на котором мы строили полевой укрепрайон, было уже не гористым, но вполне себе равнинным, разве что слегка всхолмленным и поросшим сосновым лесом. Часто между болот. В чем и проявилась главная засада. Сосняк всегда любит пристраиваться на песочке, а нам этот песок копать. Что удивительно, копать траншеи полного профиля, про которые я, грешным делом, думал, что их тут еще не изобрели. Так вот. Мы копаем, а песочек, гад такой, высыхает на солнышке и обсыпается со стенок. Но все равно это намного легче, чем долбить кайлом камень в горах.
На эти срочные работы выгнали всех, даже штабных писарей, не говоря уже о нас — чертежниках. И половину отправили в ближайшие леса жерди и колья выламывать для укрепления окопов плетенками. И все цигель-цигель-ай-лю-лю.
Я оказался пророком, вангуя[4] себе ударный труд на ниве черчения, чем мы и занимались весь световой день. Но потом и нас бросили в этот песчаный прорыв, когда красивый отчет о выполненной работе для высокого начальства был уже готов. В двух экземплярах. В туши. Хотя на месте еще и конь не валялся как следует. Даже разборный походный кульман, хоть он и был у меня в чертеже готов, делать стало некогда.
— Ничё… — подмигнул мне ротный, принимая от меня склейку листов ватмана с чертежом. — На то у нас пехота — царица полей. Ей все по плечу. Все переделки пойдут у них по графе обустройства себе полевых удобств. А для нас главное вовремя и красиво отчитаться.
— Но ведь на месте ничего еще не сделано толком, господин капитан, — возразил я.
Ротный недовольно поморщился. Он у нас был барон и очень любил, когда его называли «ваша милость». Но ко мне больше не придрался, так как я его титулую все же в полном соответствии с новым уставом и хожу в любимчиках у батальонного инженера. А с инженером в инженерных войсках простому командиру ссориться себе дороже.
Но если подчиненного нельзя наказать, то припахать можно везде и всегда. Легко!
— Спасибо, что напомнил, Кобчик, — ехидно улыбнулся ротный. — Бери свое звено бездельников, получай лопаты у фельдфебеля и топайте в распоряжение инженер-капитана. Будешь копать ему свои любимые пулеметные позиции.
Вскоре прикатило пяток колясок, запряженных настоящими лошадьми, из которых повылезала толпа старших офицеров, двое так вообще в «полосатых штанах» с лампасами. Думал — генералы, но меня быстро просветили, что лампасы малиновые, значит, это офицеры генштаба. Часа четыре они ходили по этому укрепрайону, все осматривали в бинокли, что-то записывали. Даже прокатились на километр вперед и оттуда любопытствовали на нас в окуляры.
Потом надавали ценных указаний батальонному инженеру и укатили, даже не оставшись на обед, на который их зазывал комбат.
После чего нам досталось копать вторую линию траншей, соединяя их ходами сообщений. В некоторых местах разметили места под блиндажи, но их приказали копать только после того, как будут готовы все окопы. А то лес валить на перекрытия слишком много народа требовалось.
На следующий день после визита генштабистов нам привезли примитивную лесопилку и большие бухты колючей проволоки, обычно употребляемой крестьянами для временных загонов крупного рогатого скота. Целый взвод отправили в ближайший лиственный лес вырубать толстые колья. А потом целую роту заставили натягивать эту проволоку на эти колья в два ряда перед траншеями.
Фельдъюнкер Або шепнул мне, что фронт планомерно отступает и наш укрепрайон и есть настоящая, заранее подготовленная позиция для отступающей дивизии.
— Не хватает нам пока войск на все три фронта. Мобилизацию запасных провели, но их, понимаешь сам, по новой обучать надо тому, что они давно забыли.
— Тогда двух рядов проволоки будет мало, — заявил я, припомнив документальные фильмы про Первую мировую войну. — Три надо делать. Побьют проволоку артиллерией.
— Не побьют, — уверенно заявил техник-фельдъюнкер. — У Восточного царства снаряды только шрапнельные. Поэтому тут и закапываемся в землю, а не строим люнеты. Ты блиндаж когда-нибудь копал?
— А что в нем такого сложного? От шрапнели перекрытие и в один накат делать можно. Диаметр бревна только не меньше двадцати сантиметров надо брать. Кстати, неплохо было бы и пулеметные точки перекрыть бревнами с грунтом, чтоб шрапнелью не выкосило расчеты.
— Это идея, — подорвался фельдъюнкер и побежал с ней к инженеру.
Сплюнул я в окопчик… да пользуйтесь, не жалко… лишь бы с толком сделано было и пехтуру от обстрела спасло.
Однако Або батальонного инженера притащил ко мне и идею не притырил. Честный парень оказался.
— Нарисовать такой пулеметный блиндаж в плане и разрезе можешь? — спросил меня инженер.
