В помещении остаюсь наедине с сотрудниками. Худой оперативник зачитывает, словно пионерскую речевку очередную статью уголовно- процессуального кодекса.
--Нужно проехать в следственный изолятор для выяснения,--доводит он в конце читки.
Я не противлюсь. Поднимаюсь с места, готовый к транспортировке в тюрьму.
Сидя на заднем сиденье черной «Волги» зажатый подпираемый с боков оперативниками, вспоминаю о Левинзоне. Прочитал ли адвокат посланную весть?
К следственному изолятору подъезжаем в половине двенадцатого ночи. В приемнике сдаю личные вещи, бумажник, пейджер, сигареты, зажигалку, вытаскиваю шнурки из ботинок и ремень из брюк. Подписываю документ у дежурного о передаче вещей.
В двух местной тюремной камере я один. Постелив на деревянные нары полученный пыльный воняющий плесенью матрас, сразу плюхаюсь на лежак. Непомерная усталость, скопившаяся за последние две недели, рубит садистски глубоким сном.
30.
Утром меня умаянного происшествием предыдущего дня ведут на допрос. Седовласый следователь представляется майором Мираковым Сергеем Геннадьевичем. По возрасту мужчине 40-45 лет, интелегентного вида, сухощавый, опрятно одетый в серый ручной вязки свитер и темно-серые, заботливо отглаженные женской рукой брюки. Мираков стоит, перебирает кипу документов на столе. Когда я захожу в кабинет, он мельком смотрит на меня, далее роется в пачке бумаг машинописного текста.
--Свободен,--предписывает он конвоиру препровождавшего меня. Мираков без слов указывает рукой на стул. Я послушно сажусь. Следователь откладывает документы, берет картонную, белую папку с угла стола, вытащив документ из нескольких листов, внимательно читает.
--Гражданин Кнутиков!— официально заявляет Сергей Геннадьевич, не отрываясь от изучения текста документа.
--Вы подозреваетесь в хранении и продаже наркотиков. Героина,-- Мираков угрюмо поглядывает на меня.
--Была проведена криминалистическая экспертиза изъятого у Вас наркотического вещества,-- следователь трясет бумагами. Я понимаю, что как раз заключение экспертов Мираков сосредоточенно исследовал.
--Экспертиза подтвердила,--кашляет он,-- что в целлофановом пакете, найденном в багажнике Вашего автомобиля в результате досмотра, героин. Вес наркотика четыре килограмма сто пятьдесят грамм.
--В соответствии со статьей уголовно-процессуального кодекса за номером….—зачитывает следователь из будущего протокола допроса взятого со стола.
Я тем временем проваливаюсь в черную, бездонную, «космическую» дыру. Голос следователя резонирует неразборчивые звуки. Я падаю камнем туда, где нет больше ничего: пресловутого «экстази», гигантских шальных сумм денег, предателя Колошенко, моего нового знакомого следователя Миракова. Кругом одна пустота, вакуум Определенно сумасшествие поселяется в голове.
--Гражданин Кнутиков!!!— сквозь толщину помутневшего моего сознания доносится реплика Сергея Геннадьевича,-- Что с Вами?—падает сверху вопрос.
Я соображаю, что выпал из допроса.
--Вы слышите меня?— увеличивает громкость голос следователя.
--Буду говорить только при моем адвокате,--из полузабытья транслирую я. --Андрей Левинзон зовут адвоката.
