повернулись ко мне лицом.

Перед любым деловым мероприятием загодя приезжаю в город, где запланировано сборище патронов наркокартелей. Бездумно болтаясь старинными или современными улицами столиц, малых городков тихонечко забредаю в уютные кафешки. В заведениях, я потерянный для всех, наедине с собой, час-два под крепкий, свежи сваренный кофе провожаю взглядом через витринное стекло туристов и местных жителей. Гарсон №2 Гребенщикова мелодично звучит в утреннем, пустом зале кафе. Обыватели и гости неспешно или торопливо проходят мимо. Я различаю грустные, задумчивые, радостные лица людей. Лица, которые с вероятностью 100% больше не увижу. Меня самопроизвольно тянет к человеческому обществу извечное мое добровольное одиночество. Я проголодавшийся, изгнанный обществом рыскаю в поисках питательной людской, теплой, положительной энергии, плоти. Вампир кровопиец приговорен на века прозябать вне человечества следуя иным моральным правилам и этическим нормам подвластный князю царства тьмы. Подчас одиночество повергает в мертвую серость уныния. Внутри тебя месяцами, годами скапливаются, перемешиваются счастливые эмоции побед, радостные фрагменты событий, горькие слезы поражений и это никому не нужно, не интересно, кроме тебя самого.

Обоснованное или беспочвенное недоверие к людям невольно воспитанное профессией дилера порождает бесконечно текущие депрессии. Подавленность духа местами притухает, душевная болезнь не излечима. Перепады настроения, как разница высот, спуск злокачественной угнетенности, ненадолго сменяет чувственный подъем. Один брожу часами среди людей. Мои внутренние, безмолвные крики о скорой помощи, обращенные к подобным себе, не достигают цели. Сдержать ни к черту настроение, стремглав катящееся в бездну, не получается. Город моего присутствия не поможет. Мой фактически безнадежный, критичный случай излечит только чудо, сверхъестественное, ВЕРА или ЛЮБОВЬ.

По приезду в Вильнюс Бович поселился в гостинице. Я и Гаврюша остановились на постой в доме моего старого товарища Виталика. Сельцо названием «Кукурешки» 80 километров от Вильнюса, просторный дом на берегу дикого озера, лес высоких сосен, чистый осенний, прохладный воздух, я беспробудно спал сутки словно младенец. Заснуть естественным образом без помощи традиционных алкоголя или «дури» давно не получалось. Проснулся в отличном настроении, здорово выспался. Легкий завтра и я двигаю в город. До мероприятия, презентации «табла» четыре дня, планы время препровождения намечены заранее. Завтра переговоры с боссами производителей и поставщиков «экстази», затем активный отдых, общение со знакомыми и друзьями, ведь Вильнюс мой давний приятель.

Обожаю гулять «старым городом», Vilniaus Senamiestis (лит.) Поздняя, дождливая осень не меняет привычки пройтись историческими кварталами, кривыми переулками левого берега реки Нерис. Не торопясь шагаю улицей Пилес, мимо мелких магазинчиков, лавок, неприметных кафешек. Поворачиваю за аркой налево, изогнутая улочка Бернадина выводит за руку к костелу Святого Михаила на площади перед фасадом. Встаю напротив входа в церковь, рассматриваю прихожан, выходящих после службы. Парами, тройками верующие неторопливо покидают костел. В большинстве пожилые, скромно одетые с минуту постояв на площади у собора, они расходятся в разные стороны, потихоньку следуют к своим жилищам.

Моросит мелкими каплями промозглый дождь, забегаю в первое попавшееся кафе. Уютный, теплый гостевой зал заведения, стиль сумашедших, рок- н-ролльных 60х. По стенам из декоративного серого кирпича, черно-белые фотографии минувшей неистовой хипповской эпохи. Музыка The Beatles, Yesterday. Присаживаюсь как обычно за столиком около окна. Никуда не спешу, желание одно, сидеть, пить коньяк и смотреть на дождь, перебирая собственные мысли на разные темы, слушать рок-н-ролл. Заказываю подбежавшему официанту сто грамм горячительного напитка. Зал для посетителей пуст. Ранний час дает о себе знать. Замечаю в дальнем углу гостя, седовласого мужчину. Очертания фигуры и выражение лица посетителя мне знакомы. Черные очки в массивной, роговой оправе с диоптриями не перепутать ни с какими другими. Кристоф! Конечно он!

--Кристоф!--радостно окликаю я.

Он читает газету, заслышав свое имя, отвлекается. Прищурившись на внезапный оклик, несколькими секундами вглядывается в меня. У Кристофа плохое зрение, я помню. Не дожидаясь признания меня от Кристофа, летящей походкой двигаю к нему.

-Антонио, друг!--Кристоф весело приветствует меня.

Мы крепко обнимаемся. Широкая улыбка Кристофа лобызает меня несколькими смачными поцелуями. Потом он прочно обхватив несколько приподняв восторженно потрясывает. Поставив на пол, Кристоф любознательно осматривает меня от головы до пят. Мы не виделись год, целая бесконечность для нашей сумасшедшей жизни.