Демон громко рассмеялся и, пересадив к себе на колени, крепко обнял.

– Эйссарри, ты как всегда неподражаема, – фыркнул он. – Это такая страшная угроза! Даже и не знаю, что теперь делать!

– Ничего не надо делать, – проговорила я, притягивая к себе рогатую голову и целуя податливые губы, – просто будьте всегда рядом.

Затем посмотрела на блондина. Его вид мне совсем не понравился: волосы висели тусклыми прядями, фиолетовые глаза словно выцвели. Он улыбался, глядя на нас, но эта улыбка была полна грусти.

– Сайенар, как я могу вам помочь?

– Никак, котенок.

– Что значит никак? Вы сами говорили, что я сильный источник. Так почему нельзя передать вам необходимое количество энергии?

– Все не так просто, малышка, – ответил Шерриссар. – Ты ведь сама чувствуешь ограничение, не позволяющее тебе в полной мере использовать свои возможности.

– Ну, да. И что это?

– Твоя девственность.

– Что?!! Тогда в чем проблема? – зависнув на минуту, ответила я. – Если все дело в сексе, то я в принципе не против. Все равно, это рано или поздно случится. Вы мне нравитесь, зачем такие сложности?

Теперь рассмеялся лорд-рысь:

– Гелия, твое предложение, конечно, заманчиво, но как ты думаешь, почему мы до сих пор себя сдерживаем? Или ты веришь, что это только из-за твоей наивности?!

– Нэйлар говорил об инициации и что я должна выбрать себе первого супруга, – нахмурившись, ответила я, чувствуя неловкость от сложившегося разговора.

– Все правильно. Только ты забываешь, что у тебя должно быть еще два супруга.

– Не понимаю.

– Эйссарри, ты действительно очень сильна. И с каждой связью делаешься еще сильнее. Но эта сила может сжечь тебя изнутри, уничтожив и нас. Поэтому, пока ты не наберешь нужное количество хранителей, твоя девственность неприкосновенна, – объяснил демон, целуя меня в висок.

– Но я могу передать часть энергии по нашей связи, – встрепенулась я, вспомнив, что уже пыталась это делать.

– Нет! – резко пресек оборотень. – Это твой жизненный резерв. Ты не должна его тратить!

– Почему? В отличие от вашего, мой после сна восполняется.

– Это не обсуждается, – вставая, проговорил блондин, – сна мало, нужна еще и еда, а здесь ее нет. Поэтому хватит терять время, нам нужно искать границу барьера.

Легкая рябь, и серебристый зверь скользнул к выходу. Следом за ним вышел Шерриссар, неся меня на руках, прикрывая крыльями от ледяного ветра…

Не знаю, как долго уже продолжается это безумие, но ледяному аду нет конца и края. Из-за отсутствия смены дня и ночи невозможно понять, сколько времени мы идем по этой замороженной пустыне. Кругом только снег, снег и снег… И я его уже ненавижу! А еще я ненавижу холод, пробирающий до костей, и проклятый ветер, уносящий последние крупицы тепла из обессиленных тел моих хранителей.

Несмотря на их протест, я постоянно отдавала свою энергию, сколько могла, выжимая себя до капли и проваливаясь в глубокий сон. Но этого было мало, очень мало! Пустошь высасывала ее, словно ненасытное животное, оставляя лишь крохотные крупицы. С каждым разом сон длился все дольше, а сил восполнялось все меньше. Первым начал сдавать Сайенар. Серебристый оборотень шатался от усталости, оставляя позади себя кровавые следы из раненых лап. На регенерацию просто не хватало энергии.

Шерриссар тоже был не в лучшей форме. Его кожа приобрела землисто-пепельный оттенок, температура тела понижалась. Движения стали более медленными и заторможенными. Холод пустоши гасил пламенное сердце демона. Он все это время так и нес меня на руках, не позволяя касаться босыми ногами заснеженной земли.

Я не могла дотянуться до Нэйлара и Риссана. Барьер глушил нашу связь. Несколько раз разговаривала с темным лордом, и то только потому, что эмиссар являлся сильнейшим менталистом империи.

Эссин был в ярости! Меня долго ругали, грозя всеми карами мира. Оказывается, гибель всего двух хранителей меня не убьёт, а только сильно ослабит, и моя жизнь не стоит подобных жертв. Он требовал прекратить тратить впустую силы и добираться одной.

– Скажи, Кирран, что случится с другими хранителями, если умрет связанная? – задала я свой самый главный вопрос, подходя к лорду и, не обращая внимания на его гнев, впервые глядя на эссина без страха. – Только ответь честно, я все равно узнаю правду.

– Ничего, – глухо ответил он, – будет очень больно и пусто, но это не принесет нам смерти. – Затем схватил меня за плечи и, сильно встряхнув, прошипел: – Не с-с-смей!!! – черные глаза прочертил вертикальный зрачок.

– Прости… – прошептала я, положив свои руки на его запястья, слегка их сжимая, понимая, что прощаюсь, – но я не могу по-другому.