Продолжения не последовало, но предупреждение прозрачнее горного ручья. Ты можешь попытаться спрятаться, но рано или поздно достанет. Невозможно всю жизнь не высовываться из города. Или все-таки шанс существует? Варианты есть всегда, но есть ли смысл их проверять, или легче вести себя честно?

— Вы его очень боитесь? — спросил после паузы.

Проводник фыркнул и посмотрел как на идиота. Впервые за все время их знакомства проявил открытые эмоции.

— «Если вы будете слушаться гласа моего и соблюдать завет мой, то будете моим уделом из всех народов, ибо моя вся земля…» — процитировал Данила Ветхий Завет. — Действительно существует некий официальный договор для обеих сторон?

Вполне ожидаемое молчание.

— И какие обязанности у него, а какие у людей? Есть заповеди? А какое наказание за их нарушение?

«Если вы будете поступать по уставам Моим и заповеди Мои будете хранить и исполнять их, то вы будете есть хлеб свой досыта, и будете жить на земле вашей безопасно…» — припомнил текст. Дальше провал в памяти, но нечто там имелось насчет размножения великого. Интересно, сколько изначально было беглецов?

— Чужак, — высказался Земислав, как всегда, жутко красноречиво.

Данила уже неплохо научился разбираться в его глубокомысленных сообщениях. О смысле реплики догадаться не очень сложно. Никто не станет обсуждать с ним разные милые подробности взаимовыгодного существования. И так достаточно показали.

— Сюда, — показал Земислав, и они дружно налегли на весла.

Собственно, не предложи он, Данила и сам бы призвал причалить. Впервые за несколько дней на берегу заметно присутствие людей: на вершине холма он заметил дым. Очень удачное место для наблюдения за рекой. Выплываешь из-за поворота — и если внимательно не смотришь, легко пропустить строение. И даже если в курсе, что жилье рядом, до него придется еще плыть и идти. А тамошний зритель тебя уже заметил и предупредил своих. Он и обратил внимание, по привычке запоминая приметы, указанные проводником. Или уже лоцманом?

— Очень густой, будто нарочно привлекают внимание.

— Да, — односложно согласился Земислав, забирая мешок с золотом, свои пожитки и оружие из лодки. — Так иногда помощь ищут.

Подав пример, зашагал по тропе, круто повернувшей направо и очень скоро превратившейся в просеку между деревьями. Не зря проредили: здесь лес непролазный, куда гуще знакомых мест. Они без особой опаски, Данила не заметил в поведении своего напарника ничего похожего на подозрительность, шагали по дороге, усеянной старыми шишками.

Достаточно быстро сообразил, что та идет не прямо, а огибая холм, и ничуть не удивился, увидев на склоне возвышающийся высокий забор, окружающий двухэтажный дом прямо на опушке леса. Совсем не то что привычные словенские избы. Похоже, мир даже более велик и разнообразен, чем ему раньше представлялось.

Земислав постучал кулаком по воротам, вызвав совсем слабый стук. Это же не железо, а обычная, пусть и не особо толстая, жердь. Не от людей стерегутся — скорее скот прячут от лесных хищников. Медведь любит задрать скотину, и лучше поостеречься. Ногами привлекать внимание вышло бы еще хуже: мокасины не сапоги, для избиения дерева не предназначены. Внутри залилась лаем парочка псов, предупреждая хозяев. Через короткий срок калитка торопливо распахнулась, и высунувшийся белобрысый паренек что-то непонятное сказал.

— А, — увядая на глазах, пробурчал белобрысый уже по-словенски, — я думал, Оскар уже вернулся. А может, — с проснувшейся надеждой воскликнул, — вы лечить умеете?

— А что случилось?

— Отец, — шмыгнув носом, объяснил тот, — лихорадка, и животом мается.

— Где? — потребовал Земислав.

Отрок показал на район пупка, чуть правее.

— Давно?

— Третий день.

— Плохо. Пойдем, посмотрю.

— А ты можешь? — обрадовался паренек, поспешно распахивая калитку.

Ничего особенного во дворе не обнаружилось. Помимо самой избы, небольшой амбар, сбоку хорошо знакомая деревянная банька и высокий сеновал. Из хлева доносились звуки, любому понятные. Корова, возможно и не одна, а в проеме виднелась клеть для свиней. Под ногами путались куры, что-то выискивая. Все на месте, все в порядке. Здесь жили достаточно зажиточные хуторяне. И недавно. Стены еще не почернели и лишь местами тронуты резьбой.

Привычно пригнулся, спасая лоб от удара на пороге: излишне высоким уродился и крайне удивился, что вход такой, — совсем не требовалось нагибаться. Странно. Здесь много северней привычного, холода жестче, и должны беспокоиться о сохранении тепла. Внутри дома на них уставилось сразу