Все это она выдала одной скороговоркой, не давая слова вставить.

— Ну пойдем, — без особого счастья в голосе сказал священник, — посмотрим. Приструнить давно не мешает, но чтобы дите крали?

— Грят, для обрядов кровавых, злодейских, — с горящими глазами сообщила Агриппина. — Сатане посвященных. Может, уже убили, чертяки немытые.

— Это да, — кивнул отец Федор уверенно. — Могут. А с тобой потом договорим, — это уже Даниле.

Тот поспешно поклонился. Идти к церкви и после отправляться с дурной компанией уничтожать стойбище сеземцев он не собирался. Во-первых, дикари были полезны, нанимаясь на работы летом и весной. Получали плату в основном мукой, табаком и вещами, которых сами сделать не могли. Стеклянные бусы ценились не меньше шерстяных одеял, но выше всего шли фузеи и порох. Официально существовал запрет на продажу для лесных племен, но всегда находились желающие загнать лесовикам, когда наиболее ценные шкурки укладывались на всю высоту пищали. Прибыль в сотни процентов! А вот монеты до сих пор оставались для тамошних жителей малопонятными.

Во-вторых, Вышатич до смертоубийства не допустит. Здешние племена охотились и расставляли капканы для него, продавая шкурки в магазин тысяцкого. Вряд ли он захочет остаться без столь солидного источника дохода. Сейчас прискачет, примется вразумлять особо буйных, и в поход выйдут не скоро. Если вообще отправятся.

А самое главное — он того Савву не особо помнил, мелюзга, не стоящая внимания, но в данный момент совершенно точно мог показать направление, где тот находился живой и здоровый. И это прямо в противоположную сторону от сеземцев, на маленьком островке у песчаной косы. Перейти туда легко. Ему по горло, но и ребенку плыть близко. Откуда это знал? Да ниоткуда! Просто во время выступления тетки Агриппины подумал: «Где искать?» — и тут же пришло знание. Сообщать о том вслух заопасался. Тут ведь не брякнешь — видел, мол, куда малец шел. Все прекрасно в курсе, что в поселке Данила отсутствовал с самого утра и вернулся прямо к литургии. Даже не переоделся, напоровшись на мать уже на улице и привлеченный для сопровождения. Якобы ей мечтается с сыном на молитву, а не одной. Будто второго, чисто вымытого и приодетого, рядом не видно. Правильно — не открывать рот. Зачем создавать себе лишние проблемы? А вот сходить как раз не проблема.

Через четверть часа он обнаружил Савву примерно в том месте, где и ожидал. Компас, указующий путь, исчез практически сразу, но общее направление Данила засек сразу. А островок не настолько большой, чтобы долго искать. Тем более что и деревьев на нем раз-два и обчелся, а больше ничего и нет. Обнаружить сладко спящего отрока не представляло никакой сложности. Рядом удочка и пара приличных размеров сазанов. Не особо сдерживаясь, пнул ногой и взял за шкирку, чтобы не удрал, вскочившего спросонья подростка, сделав грозную физиономию.

— Ты пошто, паскудник, из дома сбежал?

— А чаго она как собаку на чепь сажает?

— Она — это мать, Домна?

— Ну.

— Не называй давшую тебе жизнь «она», — отвешивая подзатыльник, потребовал. — Понял?

— Да, — вытирая грязным рукавом нос, согласился Савва.

— И за что наказала?

— Потому что сказал, что все равно лучшим охотником стану. Не буду в земле ковыряться, как они! — с вызовом заявил мальчишка.

— А сеземцы при чем?

— Так кто научит, если не лесные люди? — удивился Савва. — Ты видел, как они по чаще ходят? А следы читают? Нашим до них далеко. Я ей так и сказал: уйду к ним жить, ежели зимой в лес не пустят.

— А что язычники, то нормально?

— А то ты сам к ним не таскаешься!

— И все ты знаешь, паршивец малолетний, а того, что за твою глупость могут всех дикарей побить, ведать не желаешь.

— Это почему? — поразился Савва.

— А ты у матери спроси, с чего она решила, что тебя зажарят и съедят непременно.

— Не могла она такого сказать, — неуверенно заявил подросток.

— Я уж не в курсе, кто родил столь злосердную мысль, но прямо щас бушует у церкви народ горячий. Быстро собирайся — и пойдем. Покажешь свою морду, чтобы знали: целый и невредимый, а они дурни. А то ведь кровь пустят, и виноват в случившемся ты станешь. Потом грех кровопролития до самой смерти на тебе будет, легко не отмолить.