уже боли и отчаяния, придал мне сил и уверенности, хотя насчет последнего я впоследствии мог бы поспорить. С диким ревом, похожим на клич Тарзана, я бросился на помощь герою-рыбачку, в обеих руках над головой зажав пожарную болванку.

Кочевник, во второй раз рубанув сгорбленную фигуру рыбачка, успел повернуться на звук несущегося бизона. Точнее, Купола. Огнетушитель с мягким глухим шлепком опустился на его голову в мохнатой шапке. Еще и еще. Я колотил уже лежащее тело, превращая его в месиво, до тех пор, пока хриплый затихающий голос рыбачка не остановил меня:

– Харэ, паря! Хва… хватит… Мы побе… бедили… Все…

И с этими словами он умер.

Я затрясся от шока и избытка чувств, смотрел на окровавленное лицо мужичка, его рубленые раны ключицы и плеча и тихо всхлипывал. Стало больно на душе, прямо в сердце. Виски застучали, голова налилась свинцом. Вмиг ослабевшие пальцы выпустили ношу, и огнетушитель со стуком брякнул о пол. Мое амебообразное тело окончательно сдалось и опустилось вдоль стенки рядом. Глаза продолжали следить за алым ручейком, стекающим с мертвого рыбачка.

«Не успел. Я лоханулся… Я не успел помочь этому мужику, этому герою! Секундой раньше – и он бы жил. Я опростоволосился. Какой же я лох! Я чмо!»

На улице туго ухнуло, будто большой шарик лопнул. Сразу в остывший от адреналина мозг ворвался сноп чего-то здравого и свежего. Сильно захотелось пить. Еще больше сжать в руках оружие. Ощутить холодную сталь стволов, спусковой крючок на последней фаланге указательного пальца, почувствовать крепь и надежность боевого средства.

От же! Какой я все-таки… тюфяк. Кругом полно оружия на любой вкус. Бери и защищайся.

Бери?! Ну да как же? Оружие чужое, не мое. Да еще и за решеткой. Не мое! А чье оно сейчас? Вот того толстяка, замешкавшегося с помповиком в руках, а потому подвергшего нас опасности? И где ты сейчас, шкура товарная? Отошел в мир иной?

Иной!

ИНЫЕ!

Кто это вообще такие? Откуда прибыли? Что за…

Взгляд упал на лежащие тела в дубленках и шубах. Я присмотрелся тщательнее, даже носком кроссовки подтолкнул один из трупов чужаков. Мертвее мертвого. Я и мертвецов-то видел только на панихиде по усопшим близким. Здесь такое же восковое лицо, синие уже губы, черные дыры ноздрей. Хотя нет! Вполне свежая физиономия. Кровь еще не отошла от лица, и губы вполне как у живого. Обыкновенный нос. Только не славянский. А мой город самый что ни на есть русский. Сердце, середина отечества. Город-герой, еще в старину видавший набеги татаро-монголов, нападки тевтонцев, слышавший барабаны и пушки Наполеона, пьяные возгласы махновцев и испытавший зверства фашистов… Стоп! Татаро-монголов? Фашистов?

Взгляд снова пробежался по мертвецам. А мозг уже анализировал и посылал импульсы дальше. Эти распластанные тела в лужах крови как раз и были теми кочевниками, что Мамай, или Батый, или еще какой хан Золотой Орды привел в Русь-матушку. Жечь, насиловать и вырезать. И фрицы потом повторяли их стратегию. А до них были и тевтонцы, и бандиты, и белые с красными. Словно из прошлого прибыли эти… эти попаданцы. Господи-и! Придет же в голову такое. Может, рассудок помутился или от избытка адреналина чудится?

Рука стала шарить по полу, залезла в жидкие пятна крови, но продолжила щупать линолеум. Будто жила отдельной жизнью от всего организма. Чего ты там ищешь, клюшка? О! Нашла. Нож погибшего рыбачка. Хороший нож. «Касатка». Маде ин Златоуст. Что-что, а в ножах я научился разбираться. Их, хороших, не так уж и много в стране сделано. «Касатка» не самый лучший клинок, не боевое оружие, но в любой ситуации сможет с лихвой вскрыть и банку тушенки, и нутро утки, и… черепушку врага тоже. Машинально вытер кровь с широкого лезвия о штанину, сморщился брезгливо. Можно было и о мех вот этого чудика вытереть. А не мараться. Хотя руки и кроссовки и так уже забрызганы красными каплями.

Ну-ка, как там в шутерах… Завалил первого врага, возьми его снарягу и осторожно иди дальше. Искать второго и, возможно, третьего. А не повезет, так и сотого. И каждый раз шмонай трупы, забирай их хабар и будь начеку. И все время думай, думай, думай. И сейчас, Купол, думай. Ты не в игре, а в реальной жизни. Кончилась игра! И игровое зло тоже. Игра сама пришла к тебе. И зло пришло тоже.

Вставай, Олежа, шевели колготками. И мозгами тоже.

Волшебных аптечек нет и не будет. Забудь про виртуальные муви-рейды. Ты теперь не геймер, а боец. Натуральный боец. Реально, блин, натуральный солдат. Или… скорее, партизан.

Аптечек не будет. А значит, первая пуля твоя, Купол. И первая засечка от сабли твоя, Олежа. Поэтому будь первым во всем. На шаг впереди врага.